Выбор матери: когда прошлое разрушает настоящее
Ольга вернулась домой, радостно объявив о своём приходе, как обычно. Муж встретил её в коридоре, забрал тяжёлые пакеты и с заботой укорил:
— Опять носишь всё сама, сказала бы — купил бы.
— Просто по дороге зашла, скидка была на курицу, можно ещё взять про запас, заморозить…
Но прежде чем разговор перешёл в привычное русло, Михаил неожиданно сменил тему, в его голосе сквозило волнение:
— Оля… Мария Григорьевна хочет с нами поговорить.
— Что-то важное? Или ты опять не там полку прибил?
— Нет, дело серьёзное.
Ольга удивлённо постучала в комнату матери. Белая дверь даже не дрогнула под её пальцами, но что-то в этом жесте пробудило в памяти болезненные воспоминания. Перед глазами промелькнула та старая, покосившаяся дверь, висящая на одной петле, мать, прижавшаяся к углу, умоляющая брата не трогать её…
— Мам, не спишь?
Дверь распахнулась, и на пороге появилась Мария Григорьевна. Её покрасневшие глаза и опухшие веки говорили сами за себя.
— Что случилось? — Ольга схватила мать за руки, ощущая их дрожь.
— Егор возвращается… — мать вытащила из кармана халата помятую телеграмму.
Оля взяла бумажку. В ней было всего несколько слов, но они сотрясли её мир.
— Уже?.. — прошептала она, переводя взгляд на мужа.
Михаил, державший на руках маленького Павлика, смотрел на неё с непониманием. Через пять минут вся семья сидела на кухне, но никто не решался начать разговор.
— Доченька, вам лучше съехать. Я не знаю, что у него на уме… боюсь за вас, — наконец заговорила мать.
Михаил резко поднялся.
— Значит, он был в тюрьме, а не уехал на заработки… понятно.
— Я хотела сказать тебе, Миша, но…
— Но не сказала. Спасибо и на этом, — горько усмехнулся он.
Тяжёлый груз на сердце не давал Ольге дышать.
— Почему ты скрывала? Это не такая уж страшная тайна…
— Мы не думали, что он вернётся.
— А он взял и вернулся, — Михаил оглядел квартиру.
Каждая её деталь — его труд. Годы он вкладывал сюда силы, менял полы, штукатурил стены, устанавливал сантехнику. Всё это делалось для их семьи, а теперь им предлагают просто уйти?
— Я вас не гоню, но я боюсь. Ты не представляешь, каким был Егор. Когда его ломало, он рушил всё на своём пути. Мы не жили, мы выживали. Я до сих пор вижу этот взгляд во сне…
— А вдруг он изменился? Прошло столько лет… Или ты всё это время ждала его?
— Это мой сын. Я уже всё решила. Меня не жалко.
— Мама…
— Здесь со мной он будет под присмотром.
— Ты сама это понимаешь? Он взрослый человек! Тогда ты не могла его остановить, а теперь вдруг сможешь? — Ольга не верила своим ушам.
— Обиделся? — вздохнула Мария Григорьевна, глядя на зятя.
— Нет. Просто не оценил ваш выбор. Мы втроём для вас оказались менее важны, чем сын, который разрушил вашу жизнь.
В комнате повисла тишина, пока Ольга не произнесла то, что давно сидело у неё внутри:
— Дело не в страхе. Ты всегда выбирала брата.
— Не выдумывай, — устало отмахнулась мать.
— Выдумываю? А когда я лежала в больнице, ты сначала к нему поехала, а ко мне пришла только через день!
— К нему в назначенное время можно было…
— А ко мне тоже! Но ты выбрала его.
Мария Григорьевна не ответила.
— Я не собираюсь покидать квартиру, в которую вложил столько сил. Давайте её продадим и разделим деньги. Пусть каждый живёт так, как считает нужным.
Эти слова прозвучали, как приговор. Всё, что они считали своей жизнью, рассыпалось, как карточный домик. Оля осталась с чувством предательства, Михаил — с осознанием потраченных впустую лет, а Мария Григорьевна — с решимостью, которая разрушила её семью.