Сегодня на рассвете я ехал по трассе, что тянется вдоль густого ельника. Эти места славятся дикой природой: медведи, волки, глухарь в тумане. Когда взгляд зацепился за бурое пятно у обочины, я не сразу понял, что именно вижу.
На секунду показалось — обычный силуэт, но, присмотревшись, я заметил: огромный бурый медведь спутался в какой-то сети. Верёвки впились в шерсть, лапы были скованы, зверь хрипел и дёргался, будто боролся с невидимой тюрьмой.
Машины проносились мимо: кто-то тормозил, сигналил, снимал на телефон, но никто не решался вмешаться. Я почувствовал, как внутри что-то сжалось. Включил аварийку, достал из багажника перчатки и нож для ремней.
Шагал осторожно, приговаривая вслух:
— Тише… потерпи, сейчас помогу.
Зверь рычал, но в его янтарных глазах я видел не ярость, а усталость и безысходность. Я присел, аккуратно поддел первый узел. Верёвки оказались крепче, чем я ожидал: приходилось работать медленно, чтобы не порезать кожу.
Минуты тянулись вечностью. Сначала освободил плечо, потом лапу. Медведь притих, прислушивался к моим движениям. Когда последний жгут поддался и сеть упала, я замер — ведь теперь ничто не мешало зверю броситься.
Но произошло совсем иное. Медведь не атаковал. Он поднял морду, задержал на мне взгляд, будто пытаясь запомнить, и начал пятиться в сторону леса. Я выдохнул с облегчением, но внезапный треск в кустах заставил сердце ухнуть вниз.
Из тени снова вышел тот самый медведь. Только теперь в пасти он осторожно нёс крошечного медвежонка. Подойдя ближе, он положил малыша прямо на траву и отступил.
Медвежонок жалобно пискнул, ткнулся мордочкой в мой ботинок, а мать смотрела, не отводя глаз. Я опустился на корточки, погладил пушистую спинку, и зверь это позволил. В тот миг я понял: она показывает мне того, ради кого стоило бороться.
Через пару мгновений медведица взяла детёныша обратно и исчезла в темноте леса. Я поднял спутанную сеть, позвонил в лесничество, сообщил о браконьерской ловушке — и только после этого сел за руль. Дорога впереди казалась другой, словно сам лес признал моё вмешательство и благодарно кивнул.