Дождь все так же барабанил по высоким окнам банкетного зала, и иногда казалось, что он стучит в такт оркестру. Но теперь, когда Вивиан крутилась в руках Антонио ДиЛоренцо, зал будто сменил фокус: невеста, жених, родственники — все отступили на второй план. Люди смотрели на них, как на сцену спектакля, где никто не знал сценария.
— Улыбнитесь, — негромко сказал Антонио, ведя ее в плавном повороте. — Иначе они подумают, что ваш «муж» плохо с вами обращается.
— Он и так сомнительный, — прошептала она сквозь зубы, но уголки губ все же дрогнули.
— Вот, — кивнул он одобрительно. — Теперь вы — женщина, у которой есть за спиной защита.
Фраза кольнула. У Вивиан не было защиты два года. Ни денег, ни мужа, ни репутации. Только дочь и привычка держать подбородок высоко. И вот этот чужак с шрамом на скуле вдруг дал ей то, что отнял ее прошлый брак — ощущение, что с ней будут считаться.
Музыка кончилась под аплодисменты — не им, конечно, а молодожёнам, но внимание все равно возвращалось к ним, словно тянулось нитями любопытства. Антонио плавно отпустил её талию, но руку не разжал.
— Мы выходим вместе, — сообщил он так, будто она уже дала согласие.
— А если я скажу «нет»?
— Тогда трое мужчин у бара подумают, что вы мне не жена, — он даже не повернул головы, — и сделают то, зачем пришли.
Вивиан осторожно, без резких движений, посмотрела туда. Трое. Действительно. В одинаковых серых костюмах, с неброскими галстуками. Они не пили, не веселились, только смотрели. И один из них держал руку в кармане слишком напряженно.
Холод пробежал по её спине.
— Вы ввели меня в это, не спросив, — сказала она тихо.
— И спасли мне жизнь, не желая, — так же тихо ответил он. — Теперь мы квиты?
— Вы сказали — «продолжать притворяться».
— Да. Но недолго.
Он повёл её из зала в коридор, где было тише, и где запах духов смешивался с ароматом кофе с кухни. Здесь уже никто не слушал. Вивиан выдернула руку.
— Объяснитесь.
Антонио посмотрел на неё оценивающе, будто решая, сколько правды выдавать. Потом вздохнул:
— Сегодня в городе есть люди, которые решили, что меня пора убрать. И я знал, что они придут сюда — свадьбы идеальны: шум, музыка, чужие лица.
— И вы решили использовать первую попавшуюся женщину в качестве щита?
— Не первую. — Он вдруг улыбнулся краем губ. — Вивиан Харпер — женщина с репутацией тихой и несчастной. То есть — незаметной. На таких не нападают. Это правило.
— Вы… проверяли меня?
— Неделю, — спокойно ответил Антонио. — Адрес, работа, дочь. Её зовут Эмма, верно?
У неё перехватило дыхание.
— Если вы ее тронете…
— Я защищаю свою жизнь, не отнимаю чужие. — Он помрачнел. — И, кстати, вашу тоже. Потому что если они поймут, что вы не со мной, вас уберут как свидетеля. Так что да, Вивиан, сегодня вы — госпожа ДиЛоренцо.
Она хотела возразить, но в коридоре появился официант и, заметив их, тут же исчез. Шаги. Ненавязчивые, но слишком слаженные, чтобы быть случайными. Антонио резко взял её под руку и повёл дальше, в сторону служебного выхода.
— Мы уходим? — шепнула она.
— Мы покажем, что уходим, — поправил он. — А потом вернемся.
— Зачем?
— Потому что настоящая цель — не я.
Она споткнулась.
— Что?
— Точнее, не только я, — произнёс он, приоткрывая дверь во внутренний коридор. — Сегодня в зал придет человек, который работает на того, кто хочет меня убрать. Он должен убедиться, что атака прошла. Атаки не будет — потому что вы со мной. Значит, он доложит: «цель с женой». И тогда мы узнаем, кто за ним стоит.
— «Мы»? — переспросила Вивиан, возмущенно и испуганно одновременно. — С чего это я — в вашей команде?
Антонио остановился и впервые посмотрел на неё не как на реквизит, а как на человека.
— Потому что вы уже внутри. И потому что вам это выгодно.
— С какой стати?
Он наклонился ближе, и она увидела, что в его глазах нет ни веселых искр, ни хищного блеска — только усталость.
— Два года назад ваш муж ушёл. Но ушёл не просто так. Ему помогли.
— Что?..
— Его бизнес был связан с людьми, которые теперь хотят убрать меня. Он был слабым звеном — его слили. Оставили вам слухи, оставили вам пустоту. — Антонио поджал губы. — Вы были побочным ущербом.
Слова врезались в память, как нож.
— Вы… знали моего мужа?
— Знал того, кто его использовал.
Вивиан замерла. Мир словно сдвинулся: банкет, смех, музыка стали картинкой за стеклом.
— Вы меня использовали, — прошептала она. — А теперь хотите, чтобы я помогла вам убрать тех, кто разрушил мою жизнь?
— Я хочу, чтобы вы увидели их лица, — твердо сказал он. — И чтобы вы сами решили, что делать.
В этот момент дверь в дальнем конце коридора приоткрылась. Из нее вышли двое из тех, что стояли у бара. Они двигались спокойно, но целеустремленно. Антонио мгновенно подтолкнул Вивиан к ближайшей двери — в запасную гардеробную — и сам вошёл следом, прикрыв дверь на щель.
В темноте пахло нафталином и цветами. Вивиан слышала своё дыхание и стук дождя. Снаружи — шаги. Мужчины говорили негромко, по делу.
— Ты видел его? — английский с акцентом.
— С женщиной. Не будем трогать. Приказ.
— Шефу скажем?
— Скажем, что с женой. Вечер отменяется.
Шаги удалились.
Антонио тихо выдохнул и повернулся к Вивиан.
— Видите? Вы меня спасли.
— А кто спасет меня? — спросила она глухо.
— Я, — ответил он без иронии. — Но мне нужна ваша помощь.
— Какая?
— Когда тот, кто вас лишил мужа, поймет, что его план сорвался, он постарается закрыть все хвосты. В том числе — вас. Но он ничего не знает о том, что вы сегодня были моей женой. Мы можем это использовать.
— Как?
Антонио распахнул дверь гардеробной и жестом предложил вернуться в зал.
— Мы вернемся — и дадим всем увидеть, что вы — не приглашенная из вежливости, а женщина, с которой мне комфортно. Он получит сообщение: «ДиЛоренцо с женой». И тогда…
— Тогда что?
Антонио улыбнулся — та самая хищная улыбка, от которой у людей перехватывает дыхание.
— Тогда он сам придет к вам.
Они вернулись в зал так, будто ничего не случилось. Музыка сменилась на более веселую, гости уже выпили достаточно, чтобы меньше анализировать. Но пару взглядов Вивиан уловила: заинтересованных, недоверчивых, и один — прищуренный, из дальнего конца зала.
Мужчина в дорогом сером костюме. Невысокий, с гладкими волосами. Лицо, которое она видела однажды, мельком, в телефоне мужа — на фотографии с подписью «Не звони без надобности».
Её сердце ударилось о ребра.
— Это он, — прошептала она, не поворачивая головы.
— Знаю, — ответил Антонио. — Виктор Хейл. Приехал лично. Значит, сильно хотел моей смерти. И сильно боится, что вы заговорите.
— Он подумает, что я… с вами.
— Именно. А значит — неприкосновенна.
Виктор уже двигался к ним. Улыбался. Как старому другу.
— Сыграете до конца? — быстро спросил Антонио.
Вивиан посмотрела на него. На мужа, которого у неё никогда не было. На человека, который втянул её — и показал правду.
— Да, — сказала она. — Но по моим правилам.
И прежде чем Виктор успел подойти, она сама шагнула навстречу Антонио, обвила его руку и, подняв подбородок, громко — так, чтобы слышали ближайшие столики, — сказала:
— Дорогой, ты так и не представил меня твоему старому партнёру.
Виктор замер на секунду. Потом улыбка стала жестче.
— Антонио, — сказал он, — не знал, что ты женат.
— Мы многое держим в тени, — ровно ответил Антонио. — Позволь представить — моя жена, Вивиан ДиЛоренцо.
В этот момент Виктор посмотрел на неё — и Вивиан увидела то, чего не ожидала: узнавание. Он помнил её. Помнил как «жену того, кого убрали». И теперь она стояла рядом с тем, кого он пытался убрать сегодня.
Его глаза на секунду потемнели. Он понял, что сделал ошибку, придя лично.
И тогда Вивиан, не отводя взгляда, произнесла:
— Я так рада наконец-то увидеть человека, который два года назад разрушил мою семью.
Воздух в зале отрезало. Музыка продолжала играть, но разговоры стихли рядом. Виктор едва заметно дернулся. Это было признание, произнесенное вслух, при людях. Свидетели. Свадебный зал — плохое место для устранения.
Антонио тихо, почти незаметно, сжал её руку.
— Вы… ошибаетесь, миссис… — начал Виктор.
— ДиЛоренцо, — ледяным тоном подтвердила она. — И я не ошибаюсь.
Именно в эту секунду в зал вошли люди Антонио — не с оружием, а в серых костюмах охраны, как будто это обычное усиление безопасности для богатого гостя. Но они встали так, что Виктор оказался в центре внимания.
Антонио склонился к Вивиан:
— Вы просили по вашим правилам. Что хотите?
Она посмотрела на Виктора. На человека, из-за которого два года её дочь спрашивала: «Почему папа не звонит?» На человека, который даже не запомнил её лица тогда.
— Я хочу, чтобы он боялся, — сказала она. — Каждый день. Как боялась я.
Антонио кивнул.
— Это проще, чем убить.
И, глядя на Виктора, уже вслух, для всех, произнёс:
— Кажется, у нас с вами будет долгий разговор. Но не сегодня. Сегодня — свадьба.
Люди вокруг облегчённо зашумели, не понимая, что произошло, но чувствуя, что опасность миновала. Виктора мягко, но настойчиво вывели. Он не сопротивлялся — слишком много свидетелей.
Вивиан стояла посреди зала, всё ещё держась за руку Антонио. Дождь по-прежнему бил в стекла. Но теперь она была не пустым местом за седьмым столиком.
— Ну что, госпожа ДиЛоренцо, — тихо сказал Антонио, — продолжим притворяться?
Она посмотрела на него, и в её усталой улыбке впервые за два года было что-то живое.
— А кто сказал, что я притворяюсь?