Я осталась сиротой в шесть лет. Моя мать уже имела двух дочерей и была на грани рождения третьего ребенка. Помню все: как мама кричала, как собирались соседки, плакали, как затихал ее голос…
Почему не вызвали врачей? Почему не отвезли ее в больницу? До сих пор не могу понять. Были ли причины? Может, деревня была слишком далеко? Может, дороги были заблокированы? Я так и не узнала. Моя мать умерла при родах, оставив нас с сестрой и новорожденной Ольгой.
Отец, потеряв жену, был растерян. Родных поблизости не было, все они жили на юге Испании. Никто не мог помочь. Соседки посоветовали ему жениться сразу. Прошло всего несколько дней после похорон, и отец уже искал новую жену.
Ему предложили женщину, местную учительницу, которая казалась хорошей. Отец предложил ей выйти за него замуж, и она согласилась. Думаю, она понравилась ему: был молодой, привлекательный, с черными глазами, и сложно было не обратить на него внимание.
Того же дня отец привел ее домой.
— Я привел вам новую маму!
Я почувствовала горечь и непонимание. Хотя я не могла это осознать умом, мое детское сердце ощущало, что что-то не так. Дом все еще пахнул мамой, мы все еще носили ее сшитые платья, а он уже привел другую женщину. Теперь, спустя годы, я понимаю, но тогда я его ненавидела. Мы с сестрой пытались сопротивляться, не называя женщину мамой. Она настаивала, но мы стояли на своем.
Мать ушла, и отец тоже не выдержал, с слезами на глазах, он ушел вслед за ней. Это был первый и последний раз, когда я видела его плачущим.
Отец оставил нас на две недели. Он работал на лесозаготовках, и соседки приходили помогать. Мы жили в одиночестве, с холодом и страхом. Сельчане пытались помочь, и вскоре появилась Лола, женщина, которая согласилась заботиться о нас.
Она пришла однажды утром и сразу занялась домом. Мы с сестрой наблюдали за ней через щель в двери. Она работала спокойно, делая то, что раньше делала наша мать. Мы были насторожены, но она не испугала нас.
Спустя несколько недель отец вернулся, и я услышала, как он смеется. Он пришел за нами, привел Лолу домой. Тогда я наконец решила, что можно назвать ее мамой. Она стала для нас настоящей матерью.
Лола заботилась о нас, как о своих собственных детях. Но я все равно оставалась дистанцированной. Может быть, поэтому я выбрала профессию акушера — чтобы хоть как-то помочь другим, поскольку не смогла спасти свою мать.