Наш дом — не проходной двор
Моя мама превратила наш уютный дом в настоящую перевалочную базу, словно это не место, где мы с мужем обретаем покой, а дешевая ночлежка для всех родственников. До сих пор вздрагиваю при каждом звонке от кого-то из родни — вдруг они уже стоят под дверью с чемоданами?
Мы с мужем, Виктором, долгие годы мечтали о доме у моря. Ради этой мечты мы экономили восемь лет: отказывали себе в мелочах, откладывали каждую копейку. Хотели не просто жильё, а настоящий уголок счастья и уединения — небольшой, но свой, в курортном городке, с видом на море и запахом соли в воздухе. Когда мы, наконец, приобрели наш домик и отремонтировали его, я не могла сдержать слёз радости. Казалось, мы начали новую, прекрасную главу жизни.
Поначалу мама — Людмила — приезжала в гости почти каждые выходные. Она обожала наш домик: светлые комнаты, веранда, с которой было видно море, уютная кухня. Мы были рады её визитам — до поры. Пока однажды она не попросила ключ.
— Чтобы иногда заглянуть, вдруг вас не будет, — сказала она невинно. — Просто посмотреть, проветрить…
Мы с Виктором переглянулись, но не заподозрили подвоха. Мама есть мама — какая может быть опасность? Мы дали ей ключ… и пожалели об этом очень скоро.
Однажды вечером кто-то стал возиться с замком. Мы решили, что приехала мама, но дверь распахнулась, и на пороге стояла её двоюродная сестра с мужем и двумя детьми. Весёлые, громкие, с чемоданами — будто приехали в санаторий, а не в наш дом.
— Людмила сказала, можно у вас остановиться! Море ведь рядом, — весело заявила она.
Я остолбенела. Мы не звали их. Не ждали. Но не смогли выгнать — не хватило духу. Они остались. Неделю. За это время дети разнесли весь порядок, заляпали стены, порвали жалюзи. Муж пролил пиво на новый диван, а их мама распоряжалась, как хозяйка.
Когда они уехали, я сразу же позвонила маме.
— Ты не имеешь права отдавать наш дом кому попало! — я едва сдерживалась.
— В чём проблема? — удивилась она. — Это же родня. Им нужно отдохнуть. Я пообещала, что смогут приехать ещё.
Я онемела. С тех пор визиты «гостей» посыпались один за другим. То её брат с женой, то двоюродные тёти, которых я видела один раз в жизни. Всё по одному сценарию: звонок в дверь, чемоданы и слова «Людмила сказала, можно».
Они ели нашу еду, спали в наших постелях, оставляли грязь, шум и полное ощущение вторжения. Виктор молчал, но я видела, как его терпение трещит по швам. А у меня сердце сжималось — мы столько трудились ради этого дома, а теперь я в нём будто гостья.
Однажды я не выдержала. Позвонила маме, со слезами:
— Верни ключи. Немедленно. Это наш дом. Не отель! Прекрати раздавать их всем подряд!
Она ахнула, как будто я её предала:
— Да как ты смеешь?! Я всё ради семьи, а ты — неблагодарная!
Положила трубку. Но я уже знала: пути назад нет.
По предложению Виктора мы сменили замки. Не только из-за неё — многие явно сделали копии. Через пару дней приехал её брат, не смог попасть внутрь, и началось. Звонки, упрёки, гневные сообщения. Мама кричала, что я «выставила дядю на улицу», что разрушила отношения в семье. Но я молчала. Молчала, потому что не могла больше терпеть.
После этого ещё несколько раз кто-то пытался приехать, нажимали звонок, звонили, но я никого не впустила. Каждый такой эпизод — как новая рана. Дом, который должен был стать нашим убежищем, превратился в арену борьбы. Мама обзывала меня эгоисткой, а я держалась. Виктор был рядом:
— Мы заслужили этот дом. Мы имеем право на тишину и покой.
С тех пор прошло время. Я не порвала с роднёй совсем — общаюсь с теми, кто понимает границы. Шлю открытки на праздники. Но в сердце укоренилось главное: наш дом — наша крепость. Мы его выстрадали, и никто не имеет права распоряжаться им, кроме нас.
По вечерам я смотрю на волны и напоминаю себе: мы поступили правильно. И пусть мама не понимает этого сейчас — однажды, возможно, поймёт. Но я больше не уступлю. Дом — это не гостиница. Дом — это место, где ты чувствуешь себя в безопасности. И я защищу его любой ценой.