Светлана безутешно рыдала, уткнувшись в подушку. Тревожные и душераздирающие всхлипы разрывали тишину, заполнившую комнату. Алексей не мог усидеть на месте — его шаги нервно звучали по комнате, как попытка разобраться в том, как могло случиться подобное.
— Как ты могла потерять дочь? — спросил он, пытаясь подавить нарастающий гнев.
— Я не теряла её! — выкрикнула Светлана, её голос дрожал. — Мы сидели на лавочке, Оля играла в песочнице, вокруг были дети, ты же знаешь. Никто не следит за ними каждую секунду! А потом все разошлись… Я тут же начала искать, обошла всё вокруг, потом позвонила тебе!
Её голос снова дрогнул, и она снова расплакалась. Алексей остановился, присел рядом, осторожно положив руку ей на плечо.
— Прости, — произнёс он, уже мягче. — Понимаю. Это не просто потеря. Её забрали. Я их найду. Обязательно найду.
Поиски пятилетней девочки начали сразу же. Полиция работала не покладая рук, прочёсывая дворы, подвалы, парки и леса. Но несмотря на все усилия, следов не было. Казалось, ребёнок исчез без следа, как если бы его проглотила земля.
Алексей чувствовал, как он стареет на глазах. Он помнил обещание, данное умирающей жене: он сделает всё, чтобы Оля была самой счастливой девочкой на свете, будет её оберегать больше всего на свете. Через два года после смерти первой жены он снова женился на Светлане. Она настояла на этом, уверяя, что дочери нужна материнская забота. Отношения между Олей и мачехой не складывались, но Алексей верил — это временно.
Целый год он почти не выходил из себя. Иногда уходил в запои, иногда наоборот — отказывался от всего, включая рюмку. Тем временем фирмой управляла молодая жена, и это его устраивало. Единственное, что он ежедневно делал — звонил в полицию. И каждый раз получал один и тот же ответ: «Новых данных нет».
Год спустя, в день, когда пропала его дочь, Алексей пришёл на ту самую детскую площадку. Слёзы текли по его щекам.
— Год… Ровно год без неё…
— Поплачь, слёзы очищают душу, — раздался голос рядом.
Алексей вздрогнул. Рядом сидела баба Даша — местная дворничиха, которая была здесь, с момента появления посёлка. Она казалась вечной, неподвластной времени, частью пейзажа.
— Как дальше жить?
— Не так, как ты сейчас. Ты стал другим, совсем не таким, каким был раньше. И если Оля вернётся, как ты ей себя покажешь? Да и вообще, как ты с людьми обращаешься?
— О чём ты говоришь? Люди тут при чём?
— Притом, что твоя жена распродаёт фирму, людей оставляет без работы. Ты дал им надежду, а теперь выкидываешь на улицу, как мусор.
— Это не может быть…
— Но так и есть. И ещё… Она может тебя отравить. Если ты умрёшь, дочке будет не к кому вернуться.
Баба Даша встала и, не прощаясь, пошла прочь, шурша метлой по асфальту.
Алексей ещё немного посидел, затем медленно пошёл домой. За час он привёл себя в порядок. Когда он взглянул в зеркало, перед ним был совсем не тот человек, которым он был раньше — старик, измождённый, чужой.
Он сел в машину, которой не пользовался целый год, и поехал в офис. Всё внутри затрепетало — он чувствовал, что снова возвращается к жизни.
На первом этаже его встретила незнакомая девушка, увлечённая видео. Она даже не взглянула на него. На втором этаже его верной секретарши Лидии Сергеевны не было. Вместо неё сидела ярко накрашенная женщина, которая, увидев Алексея, попыталась остановить его:
— Вы не можете сюда войти!
Но он лишь оттолкнул её и зашёл. В кабинете его ждал неожиданный сюрприз: Светлана сидела на коленях у молодого мужчины. Увидев мужа, она вскочила и стала торопливо поправлять одежду.
— Лёша! Я сейчас всё объясню!
— Вон. У тебя два часа, чтобы исчезнуть из города.
Светлана выбежала, а её любовник, бледный и потный, поспешил за ней. Алексей холодно добавил:
— Это касается и вас.
Через несколько минут он вызвал всех руководителей. Позвонил Лидии Сергеевне, которая ушла после того, как Светлана уволила всех ключевых сотрудников.
— Я звонила, но вы не брали трубку, — сказала она.
— Подъезжайте обратно. Вас ждут.
Так началось возрождение фирмы. Алексей почти двое суток не выходил из офиса, восстанавливая порядок, восстанавливая связи, увольняя предателей. Вернувшись домой, он заметил, что Светлана успела увезти всё ценное, но ему было не жаль. Он успел заблокировать её доступ к банковским счетам.
Знакомые качали головами: куда пропал тот добродушный человек, который всегда был готов к компромиссу? Теперь перед ними стоял жёсткий и решительный бизнесмен, который не изменит своего решения.
Через пять лет компания процветала. Через десять лет она стала лидером региона, поглотив почти всех конкурентов. Его не только уважали — его боялись. Но было трое людей, которые знали его настоящего: Лидия Сергеевна, домработница Валентина Степановна и баба Даша. Они знали, что за этим холодным внешним видом скрывается глубокая боль.
Однажды вечером Валентина Степановна заглянула в кабинет:
— Алексей Михайлович, можно вас на минутку?
— Конечно, проходите.
Алексей отложил документы, потянулся и улыбнулся:
— Чем это так пахнет? Блинчики, да?
Женщина засмеялась:
— Угадали. Думаю, вы нарочно их испекли, чтобы я не могла вам отказать.
— Может быть. Что-то нужно?
— Алексей Михайлович, с тех пор как мы переехали в новый дом, я не справляюсь одна. Дом большой, сад, цветы… Я не молодею.
Алексей встревоженно посмотрел на неё:
— Вы хотите уйти?
— Нет-нет, что вы! Просто прошу разрешение взять помощницу.
Он поморщился — не любил перемены, особенно в своём доме. За эти годы он почти отгородился от всего мира, оставив общение только по делу.
— Валентина Степановна, вы же понимаете…
— Понимаю, — мягко ответила она. — Но здесь совсем другой дом. Я уже не та, что раньше.
Он задумался. Справедливо.
— Ладно, — сказал наконец. — Пусть будет тихо, никакого беспокойства.
— Разве я когда-нибудь вас подвела?
— Нет, — улыбнулся он. — А блинчики готовы?
На следующий день Алексей не поехал в офис. Он пошёл в парк, где всё началось. Там, где пропала его дочь. Он приходил сюда каждый год, как на поминки. Сидел на скамейке, наблюдал за детьми, за небом. Иногда плакал, но чаще просто молчал. Ближе к вечеру возвращался домой, в кабинет, позволял себе немного виски — в этот день он позволял боли выйти наружу.
Дома его ждала неожиданность.
— Вот здесь всегда хранится чистящее средство, тут тряпки и перчатки, — раздался голос Валентины.
Алексей вздохнул. Почему именно сегодня она привела помощницу? Прямо в этот день?
Он развернулся, чтобы уйти, но из гостиной вышли две фигуры: Валентина и хрупкая девушка. Она заметила его взгляд, поправила выбившуюся прядь волос.
Сердце Алексея больно сжалось. В её глазах он узнал нечто знакомое.
— Это Оксана, она мне поможет. — сказала Валентина.
Девушка кивнула, не произнесла ни слова.
Алексей подошёл к ней, заметив на её запястье детский браслет — потёртый, но очень знакомый.
— Это ты? — его голос дрожал.
Она кивнула и, запинаясь, написала в блокноте:
«Я не помню, только с семи лет…»
— Ты не помнишь? — спросил он.
Она покачала головой.
— Кто твои родители?
Девушка написала:
«Не знаю. Жила у цыган. Сбежала, когда меня хотели выдать замуж.»
Он закрыл глаза. Это было невозможно.
— Мы поедем в клинику, — сказал он, пытаясь быть уверенным.
Оксана кивнула, но страх был виден в её глазах.
Эта неделя стала самой долгой в его жизни. Когда они наконец приехали в клинику, врачи подтвердили его самые страшные догадки.
— Это ваша дочь.
Алексей стоял, словно окаменевший.