В старом доме на окраине Кесон-Сити время будто замерло. Шум мегаполиса доходил сюда как далёкое эхо, а густые деревья, окружавшие дом, казались живыми — шептали, скрипели, вздыхали по ночам.
Для постороннего этот дом был просто старинным особняком, уставшим от лет.
Но для Лары — ловушкой.
Она жила здесь три года — с мужем, Мигелем, и его отцом, доном Эрнесто. Мигель часто уезжал в командировки, оставляя её наедине со стариком, которого она пыталась уважать, но которого всё больше боялась.
Каждый раз, когда дверь за Мигелем закрывалась, в доме словно гас свет. Дон Эрнесто менялся: его глаза темнели, голос становился низким, сиплым.
— Лара… подойди, — говорил он, — мне нужно кое-что показать.
Она не могла ослушаться. В их культуре уважение к старшим было священным.
Но всякий раз, когда она входила в его комнату, её охватывало странное ощущение — будто стены подслушивают. Он мог говорить о пустяках: о еде, о счетах, о соседях. Но в конце всегда произносил одно и то же:
— Только никому. Ни слова.
Лара не понимала, зачем скрывать эти разговоры. Но с каждым днём тревога нарастала.
Шкатулка
В четверг вечером, когда шёл дождь, Лара мыла посуду.
— Лара! Иди сюда, скорее! — позвал дон Эрнесто из своей комнаты.
Голос был не таким, как обычно — взволнованным, почти испуганным.
Она поднялась по лестнице.
Старик сидел за столом. Перед ним — деревянная шкатулка, старая, тёмная, с потёртым резным гербом. Замок был открыт.
— Закрой дверь, — прошептал он. — Мне нужна твоя помощь. Только не рассказывай никому.
— Что это? — спросила она.
Он посмотрел на неё долгим, затравленным взглядом.
— Это… всё, что осталось от твоего мужа.
— Что вы сказали? — Лара побледнела. — Что значит “всё, что осталось”?
— Посмотри сама, — ответил он и открыл крышку.
Внутри лежала старая чёрно-белая фотография — мужчина, похожий на Мигеля, стоял рядом с женщиной, которую Лара никогда не видела. Рядом — обручальное кольцо и флешка.
— Я… не понимаю, — прошептала Лара.
Дон Эрнесто вздохнул.
— Мигель умер три года назад. Тело мы похоронили. А тот, кто живёт с тобой сейчас, — не мой сын.
Возвращение
В этот момент внизу хлопнула дверь. Громкие шаги поднялись по лестнице.
Дон Эрнесто побледнел.
— Поздно, — прошептал он. — Он вернулся.
Дверь распахнулась — на пороге стоял Мигель. Вся одежда была мокрая от дождя, глаза — пылающие.
— Что здесь происходит?! — закричал он. — Почему дверь закрыта? Что вы делаете с моим отцом?
Лара растерянно посмотрела на свёкра.
— Он сказал, что… ты умер.
Мигель побледнел, но потом резко засмеялся.
— Отец опять свои сказки рассказывает, да?
Но дон Эрнесто встал. Его рука дрожала.
— Прекрати, — произнёс он. — Хватит обмана.
Лара обернулась — и едва не вскрикнула. На шее у старика дрожал маленький серебряный крестик, и в тот момент Мигель отшатнулся, словно от удара. Его лицо исказилось, черты словно изменились — глаза потемнели, зрачки расширились.
— Я же сказал, чтобы ты молчал, старик, — прошипел он.
Тень под именем Мигеля
Лара отступила к стене.
— Что происходит?!
Мигель шагнул к ней, но в его движениях было что-то неестественное, рывками, будто он боролся сам с собой.
— Ты не понимаешь, — выдохнул дон Эрнесто, хватаясь за грудь. — Он не человек.
— Замолчи! — прорычал “Мигель”. — Её время ещё не пришло.
Он ударил старика — тот упал, схватившись за сердце.
Лара закричала.
“Мигель” повернулся к ней и тихо сказал:
— Он хотел нас разлучить. Но теперь всё будет, как раньше. Только ты и я.
Она отпрянула, схватила шкатулку и бросилась бежать.
Побег
Дождь лил стеной, когда она выбежала из дома. За спиной раздался крик — и звук разбитого стекла.
Она неслась по мокрой дороге, прижимая шкатулку к груди.
Флешку она нашла позже, в дешёвом мотеле, где укрылась на ночь. Подключила к ноутбуку. На экране открылось видео.
Запись с камеры наблюдения.
Дата — три года назад.
В кадре — Мигель. Он сидит в машине. К нему подходит человек в длинном плаще, что-то говорит, а потом всё вокруг вспыхивает светом. Мигель исчезает, словно растворяясь в воздухе.
На экране остаётся только силуэт — тёмный, безликий. И тихий, искажённый голос:
“Теперь я — он.”
Лара закричала, отшвырнув ноутбук.
Последняя ночь
Она вернулась в дом на рассвете. Её тянуло туда, как магнитом.
Всё было тихо.
На полу в гостиной лежал дон Эрнесто — мёртвый. На его лице застыло выражение ужаса.
А “Мигель” стоял у окна, спиной к ней.
— Ты вернулась, — произнёс он мягко. — Я знал, что вернёшься.
Лара дрожала, но в глазах её уже не было страха — только решимость.
— Я видела запись, — сказала она. — Ты не мой муж.
Он повернулся, и на мгновение его лицо будто растаяло — под ним проступило другое, искажённое, без кожи, без глаз.
— Я — то, что осталось от него, — прошептал он. — Его душа нужна мне, чтобы жить. А ты — чтобы остаться.
Лара подняла шкатулку — в ней поблёскивало кольцо.
— Значит, ты ошибся, — сказала она. — Это не просто украшение.
Она сорвала крышку — и вспыхнул ослепительный свет. Дом задрожал.
Крик существа заглушил всё — гром, дождь, треск дерева.
А потом наступила тишина.
Эпилог
Через неделю полиция нашла сгоревший дом. Тела не обнаружили — только оплавленную шкатулку.
Через месяц в новостях появилась статья:
“Молодая женщина, Лара Паттерсон, объявлена пропавшей без вести. Её муж, инженер Мигель Паттерсон, числится погибшим три года назад.”
Но люди, живущие рядом с тем местом, клялись, что по ночам видят в окне нового дома женщину с ребёнком на руках.
А рядом с ней — тень мужчины, которая никогда не отражается в стекле.