Баба Аня выпила простокваши, помолилась и собралась ложиться спать, несмотря на то, что боль в коленях сегодня была особенно нестерпимой. Ни растирка на спирту, ни мазь уже не могли утешить её страдания. «Вот дожилась, – думала она, – глаза тускнеют, спина скручивается, а колени болят… И когда, наконец, Бог заберёт меня к себе, там – муж Ваня, сын Стёпа, родители… А я остаюсь одна, скучаю и одинока». Всё вокруг казалось пустым: старый пёс в будке, кот Васька – её единственные спутники.
Вдруг Аня услышала скрип двери – она снова забыла запереть её на ночь. Из коридора послышались глухие шаги. В комнату вошёл мужчина, лицо которого было почти неразличимо в полумраке.
— Гони деньги, бабка! – громко крикнул он.
— Милок, не кричи так, я не глухая, – ответил мужчина, хоть и стоял молча, словно истукан. – Деньги, говоришь? От пенсии кое-что осталось в гаманце – посмотри, в шкафу, на верхней полке.
Бабка Аня, не теряя самообладания, поднялась с кровати и направилась к холодильнику. Достала несколько помидоров, кусочек сыра, нарезала хлеб и налила простокваши.
— Бери, Витенька, – сказала она, протягивая угощение, – всё свежее. Ты говоришь, дитю не нужен? Ну, видать, обида на тебя с тех пор, как за драку посадили – пьяный был, натворил дел, а жена сразу ушла, замуж вышла. Ни разу даже не приехала проведать… Дом продала, на неё записался, а я теперь бомж, вот дожилась – приходится бабок грабить.
Молодой Виктор, которого звали так, сидел за столом, закрыв лицо руками и тихо заплакал.
— Поплачь, милый, – мягко сказала Баба Аня. – Помню, как я долго рыдала, когда мой сын Стёпа ушёл из жизни – слёзы лились, а потом мне снились сны, где ты говорил: «Мать, хватит, я сыро здесь», и я перестала. Что толку рыдать? Остаётся лишь надежда увидеть родных, но Бог пока не забрал меня… Вот и живу, как могу, – забор кривой, сад зарос, огород в бурьянах, а сил и желания стараться уже нет. Зови меня, если хочешь, Анной – Баба Аня.
Виктор, вытирая слёзы рукавом, тихо произнёс:
— А если хочешь, оставайся у меня на ночь. У меня койка свободна. Чувствую, что ты хороший человек, душа твоя раненая – нужно прижиться на одном месте, найти работу. Ведь работа лечит, да и смысл жизни возвращает, а за зло приходится отвечать потом.
— Спасибо, баб Ань, – ответил Виктор. – Кстати, у меня бабушку звали Аней – она пекла вкусные пироги, готовила с рыбой, а на Пасху пекла куличи.
Баба Аня улыбнулась, вспоминая прошлое.
— Да, я пекла раньше, а теперь остались только воспоминания… Жили хоть и нелегко, но счастливо. Мой дед был хорошим человеком, добрым, а Стёпа – тоже, хоть и хромой с детства, но никогда никого не обидел. Он умер, спасая маленькую девочку – грузовик мчался, он увидел её, откинул в сторону и сам погиб…
Виктор задумчиво спросил:
— Скажите, а разве он не был в совхозе «Восточный» лет тридцать пять назад, здесь неподалёку?
— Был, как же, – подтвердила Аня. – Тётка там его жила, на каникулы ездил.
— Значит, он меня спас, получается. Я ведь плохо умела плавать – залезла в речку, а назад никак не могла выбраться. Начал захлёбываться, а какой-то мальчишка с берега вытащил меня. Помню, его звали Степаном, и он был хромой на одну ногу.
— Вот что я и говорю, – с грустью добавила Баба Аня, – у Стёпушки добрая душа была… Жаль, что ушёл так рано, ни семьи, ни детей не оставил… Жизнь коротка, но он прожил её достойно.
Виктор, с благодарностью в голосе, сказал:
— У вас замечательный сын был! Ноги, которые привели меня сюда, не случайны – я ваш должник. Обещаю помочь вам в память о Стёпе. Я починю забор, обрежу деревья. Вы не бойтесь, зла я не причиню.
— Оставайся у меня, Витенька, – настояла Баба Аня. – На всё воля Божья… Только пообещай, что больше никому не навредишь, будешь жить честно и порядочно.
— Обещаю, баб Ань, – тихо произнёс Виктор, беря её за морщинистую руку. Баба Аня погладила его по щеке и сказала:
— Ты немножко напоминаешь моего деда – тот не любил бриться. Завтра сходи, купи бритву, рубашку с брюками – я тебе денег дам, а работу найдёшь: нам нужны руки в посёлке.
С тех пор Виктор обустроился: стал разнорабочим, покупал продукты, готовил, привёл себя в порядок и заодно починил забор, облагородил сад и огород.
— Баб Ань, давайте посадим картошку, помидоры, огурцы, капусту – чтобы всё было своё, – говорил он.
— Спасибо, милый, – отвечала она. – А тебе, может, стоит присмотреться к продавщице в продуктовом магазине – хорошая, порядочная женщина, зовут её Вера.
— Знаю её, она мне нравится, и, кажется, я тоже ей симпатичен, – улыбнулся Виктор.
Так жизнь начала налаживаться. Соседи шептались, мол, Виктор приютил «зэка», но им было всё равно. Спустя несколько месяцев Виктор женился на Вере и привёл её жить к Бабе Ане, которая настояла на этом – дом наконец-то наполнился жизнью, а она почувствовала, что у неё словно появился и сын, и дочка. Сделали ремонт, купили новые платки, халаты и лекарства – теперь готовить и убирать не приходилось, и каждый день приносил радость, а сериалы развлекали. Баба Аня даже перестала мечтать о смерти. Её радовал и тот факт, что Вера скоро должна была родить, и она с нетерпением ждала новорожденного, чтобы стать понянчей.
Вера родила мальчика, и Виктор решил назвать его Степаном, в честь сына Бабы Ани, что вызвало одобрение и согласие.
— Ой, милые, – с трепетом сказала одна из соседок, — как растрогались, какие крепкие, похожи на папку! Дай Бог здоровья ему и вам, родные…
— Виктор, я на тебя завещание написала, – добавил кто-то, – больше никому не отдам.
Действительно, семья стала для Бабы Ани родной. Она получила столько тепла и заботы за годы, проведённые с ними, что, в конце концов, умерла тихо ночью, во сне. На похоронах соседи и знакомые благодарили Виктора и Веру за то, что они скрасили её одиночество.
— Виктор, Вера, спасибо вам, – со слезами на глазах сказала одна из соседок, Клавдия, – благодаря вам у Бабы Ани глаза снова сияли, а она, наконец, была счастлива.
Виктор всю жизнь был благодарен Бабе Ане: она спасла его в трудный момент, направила на правильный путь, и он верил, что его судьба привести его к её дому была не случайна. Даже Степан, как будто с того света, решил помочь и матери, и ему самому.