Артём вздохнул тяжело, глядя в сторону Виолетты.
«Стоило ли оно того? – спрашивал он себя, – действительно ли обменять жену, с двумя сыновьями, на моложавую девочку, оказался разумным решением? Ты теперь успокоился?»
Виолетта уже не в первый раз задавала этот вопрос. Каждый раз она надеялась, что Артём наконец соберётся и сможет хоть чем-то объяснить свой поступок, найти какое-нибудь нелепое оправдание, чтобы остаться рядом с ней ради семьи и их детей. Ведь столько испытаний и невзгод пришлось им пройти вместе… Но для Артёма, казалось, всё это не имело значения.
— Леля, ну чего ты опять начинаешь? – вдруг перебил её Артём, пытаясь вернуть себе спокойствие.
Он выпрямился, словно напомнив себе о былой любви, которую когда-то зародил в ней этот обожаемый им прозвище «Леля», данное ещё в студенческие годы, когда их взгляды пересеклись впервые. Тогда ему сразу стало ясно: полным именем он её звать не станет, если только не разразится спор. Эти тёплые воспоминания внезапно пробудили в нём романтические чувства.
Но теперь перед его глазами стоял чемодан, рядом с которым уже были разложены вещи – символ прошлого выбора, ради которого он решил оставить семью. Артём с горькой тоской взглянул в окно, тихо надеясь, что новая избранница так и не появится.
— Ты же знаешь, что такое бывает, – пробормотала Виолетта, пытаясь смягчить ситуацию.
— Не у всех, – резко ответила она, понимая, что уже ничего не сможет его убедить.
Сгорбившись, Артём вновь опустился к чемодану, аккуратно перебирая рубашки. Он казался таким измученным, словно кто-то заставил его сделать этот роковой выбор. Подхватив чемодан, он дернул за ручку – та с громким треском оборвалась.
— Ну что ж, – сказала Виолетта холодно, – если любимице нравится, она купит тебе новый чемодан.
Она вышла на крыльцо, скрестив руки на груди. Артём, медленно пробираясь вперёд, схватил чемодан и потащил его вниз. Резко затормозив на блестящем автомобиле, он остановился, оставив позади лишь красный силуэт, который вскоре исчез вдалеке.
На крыльце двое его сыновей подбежали, обняли мать, обрамляя её любовью, которой она так дорожила. Артём обернулся и увидел эту идиллическую картину: плачущая супруга, двое сыновей – символ семейного счастья, и вдалеке намёк на новую жизнь. Но тут же за спиной послышался резкий голос Любы:
— Чего ты? Мы едем или ты решил остаться? Может, передумал?
С раздражением произнесла она, оставляя Артёма позади. Он отвернулся от Виолетты, сел в машину и вскоре его силуэт растворился в дали.
— Ну и черт с ним! – с вызовом сказал Гришка, ударив по перилам, словно пытаясь выразить всю боль разочарования.
— Гриш, не надо так, – тихо сказала Виолетта, обнимая своих сыновей, и слёзы невольно выступили на её глазах, смешиваясь с чувством вины. Она понимала, что это был его выбор – он решил, что с новой пассией, при поддержке состоятельного папы и бизнес-империи, его жизнь станет слаще, а ей придётся бороться за существование с детьми в одиночестве, возможно, в глуши.
В ответ один из сыновей подбодрил её:
— Мам, не переживай, мы с Гришкой что-нибудь придумаем. Научимся готовить так, чтобы ты после работы могла отдыхать.
— Я возьму на себя заботу о себе, а Кирилл позаботится о доме. Мы уже не дети, умеем держать шуруповёрт! – добавил он, вызывая улыбку на лице Виолетты.
Вернувшись в дом, Виолетта нажарила блинчики, и один из мальчиков спустился в подвал за вареньем. Вечер прошёл в уюте – трое вместе, забыв о прошлом, хоть на время. Дети не вспоминали об отце, лишь чтобы не огорчать маму.
Виолетта молилась, чтобы жизнь постепенно наладилась, ведь ей казалось, что она оказалась на чёрной полосе, которая тянется вдоль, а не поперёк жизни.
Тем временем Артём бродил по дому, будто ищущий утешения, но внутри всё ещё тлела надежда на перемены. Он мечтал о том, как с молодой и обеспеченной партнершей всё изменится: не нужно будет работать ради денег, можно будет покупать новые игры и приставки. Однако реальность оказалась жестокой – молодой обольстительнице оказалось не место в его жизни. Люба, ранее капризная и зацикленная на своей внешности, изменилась после того, как она заполучила возможность влиять на его решения. Её прежняя фарфоровая маска, которую она так искусно носила, начала трескаться, и она становилась всё более жесткой и непредсказуемой.
Ситуация усугублялась и тем, что отец благоверной уверял, что в бизнес он такого бездаря не примет, и в итоге, мечты Артёма о лёгкой и счастливой жизни начали рушиться. В день, когда он сделал предложение своей избраннице, Люба высмеяла его перед друзьями, посчитав, что если он купил кольцо за её деньги, то почему бы не требовать, чтобы она содержала ребёнка на свои средства?
Разгорячённый скандалом, Артём пытался добиться от Любы раскаяния, надеясь, что она поймёт свою вину и вернётся к примирению. Но Люба была непоколебима – её смех, от которого он едва мог поднять голову, только усугублял его состояние. Сильнее всего возмущал тот факт, что новые друзья Любы лишь поддерживали её насмешки, а Артём не мог понять, как всё так обернулось.
Разъярённый, он решил наказать Любу – поехать к матери с ночёвкой, чтобы разжечь ревность и заставить её тосковать по нему, надеясь, что это подтолкнёт её к примирению. Но сколько бы он ни сидел у матери, ни одной весточки от Любы – всё было так, словно ей было всё равно, куда он пропал.
— Дурак ты, Тема, – отозвалась мать, — жена твоя такая замечательная, а ты как пес, сбежавший по будке!
— Куда же она денется с двумя детьми, – бурчал Артём, – я ещё в деревне… Всё равно вернусь домой, меня примут как миленького. Что у неё останется?
— Если бы твоим сыновьям было лет по пять, может, и приняли бы. А так, пацаны и без тебя справляются. Недавно, с дядькой Ленькой, даже крышу латали втроём. И жену твою повысили на работе, когда узнали, что ты её бросил ради городской модницы! Никто с тобой не будет общаться, если вернёшься, — продолжала мать, а Артём закатил глаза, не веря её словам.
В его душе Виолетта оставалась единственной, кто всё ещё могла простить ради детей. Он надеялся, что если жизнь с новой возлюбленной станет невыносимой, то он вернётся домой, и дети привыкнут, а Виолетта простит. Но, зная, как на самом деле думает его супруга, он понимал, что шансов на примирение у него почти нет.
Перед отъездом Артём проехал мимо дома. На дворе ребята играли в футбол и смеялись, а Виолетта сидела на веранде в кресле-качалке, вязала плед и время от времени поднимала голову, чтобы с блаженной улыбкой посмотреть на своих сыновей. Когда-то они сидели вместе, обсуждая планы на будущее, мечтая о том, чтобы быть счастливыми, но вместо этого он выбрал деньги, молодость и стремление к обогащению за чужой счёт.
В итоге Артём сидел в машине, ведь мать не позволяла ему вернуться домой. Её обида на него была сильнее всего, даже сильнее, чем обида его жены. Он поехал обратно к Любе, купил букет цветов, переночевал у друга, а наутро пораньше отправился к ней, чтобы подобрать красивые слова, извиниться и, возможно, уговорить её дать ему ещё один шанс. Но когда Артём попытался войти в квартиру, оказалось, что ключ не подходит. Он мыкался, звонил Любе – та лишь рассмеялась ему в трубку:
— Ты меня учить решил?! Вернись домой, — сказала она насмешливо, и Артём, смущённый и униженный, не смог иначе, как остаться на улице.
Он провёл в машине до обеда, размышляя о том, как извиниться перед Виолеттой. Тот же букет, который он готовил для Любы, он оставил на заднем сиденье, чтобы преподнести его в качестве извинений жене. И, возвращаясь домой, он тщетно перебирал в голове аргументы, которые хотел ей сказать, уверяя себя, что никуда она от него не денется. Но когда он вышел из машины, его встретили сыновья, уже ставшие неустрашимыми защитниками своего дома.
Гриша, старший из мальчиков, сурово посмотрел на отца, скрестив руки, как обычно делала их мать.
— Ну, приехал извиняться, а вы тут зачем собрались? — неловко спросил Артём, не понимая, чего от него хотят дети.
— Нет, уехал к своей! Сиди там! Нечего к нам соваться!
— Мы тебя в дом не пустим, — добавили они почти хором, — это не твой дом, а дом деда! Мама две недели плакала из-за тебя, аж лицо высохло, гад! Всё, прощай!
Сыновья, словно нерушимые стражи, заблокировали вход. Хотя на фоне отца они казались уязвимыми, их слова были полны решимости. Артём попытался прорваться, но мальчики не дали ему войти.
— Вы что, совсем с ума сошли?! — воскликнул он.
— Ты сам выбрал путь, теперь пожинай последствия! Убирайся! — почти в один голос сказали они.
Разгневанный, Артём решил поехать к матери, надеясь, что она поддержит его решение о примирении. Он представлял, как мать будет разговаривать с его сыновьями и с женой. Но мать отказалась поддерживать его, а на следующий день Виолетта сама появилась и твёрдо заявила, что мириться она не намерена – он сделал свой выбор, и сколько бы он ни оправдывался, она его не простит.
Так Артём остался жить у матери. Но на местный завод его не приняли, а друзья-семьяне отказались общаться. Артём чувствовал себя покинутым и решил уехать в город. Годы шли, сыновья росли, а бывшая жена всё более преображалась, обретая новую красоту, и Артём время от времени наблюдал за ней в социальных сетях, не в силах оторваться. Он уже завёл новые отношения в городе, но в глубине души не мог простить себе неправильный выбор.
Так сложилась судьба, где горечь предательства, утраты и невозможность исправить прошлое оставили неизгладимый след в душе каждого участника этой драмы.