Старая цыганка, морщинистая, с глубокими, как ночь, чёрными глазами, пристально посмотрела на Олесю и сказала:
— Твой кучерявый, голубоглазый муж – не для тебя. Не переживай, не твоя он судьба. Позолоти ручку, и я расскажу тебе правду о том, что тебя ждёт.
Олеся вздрогнула:
— Голубоглазый?
Цыганка настаивала:
— Позолоти ручку.
Как будто загипнотизированная, Олеся открыла сумочку. В кошельке было немного денег — ровно те, что она только что использовала для покупки билета домой, отправленного родителями. С тяжелым сердцем она вынула все, что было, и вложила в протянутую цыганкой руку. Эти деньги были последними, которые у нее оставались, но как могла цыганка знать, что Олег, с которым Олеся встречалась уже полгода, действительно голубоглаз, с задорными темными кудрями? «Как так? Это невозможно!» — думала она, ведь именно сегодня она планировала рассказать ему важную новость.
Деньги мгновенно исчезли в пучине складок яркой, цветной юбки цыганки, которая, не спеша, взяла Олесю за руку, внимательно изучая её ладонь, бормоча что-то себе под нос и покачивая головой.
— Ох, девочка, у тебя в жизни будет много горечи. Твоё сердце не раз будет болеть, и долго ты будешь мучиться. А семья твоя выстроится на горе горьких испытаний. Но ничего, всё образуется — станешь прекрасной матерью двум детям, — наконец произнесла цыганка. Олеся, не понимая до конца, хлопнула ресницами. Затем цыганка добавила:
— И знай, твой кучерявый муж от вас откажется, можешь даже не рассказывать ему ничего.
Эти слова, особенно последняя фраза, будто отголосок страшного пророчества, долго не давали Олесе покоя.
В этот момент из соседнего двора донесся голос Олега:
— Лесь, ну ты где ходишь? Я жду тебя! Договорились, что я буду у входа, а ты застряла у билетных касс. Ребята, наверняка, уже отмечают.
Олег звучал раздражённо. Олеся попыталась улыбнуться:
— Прости, пойдём.
Недавно сданы были последние экзамены, вручили дипломы, однокурсники разъезжались, а сегодня назначили прощальную вечеринку. И к тому же утром Олеся узнала, что она беременна — новость, которую собиралась сообщить Олегу.
Но когда в разгар веселья Олеся вытащила Олега в коридор, чтобы поговорить о своих тревогах, он, слегка запинаясь, сказал:
— Лесь, ты же сама всё понимаешь… Я к себе, а ты к себе. Ну, какой ребенок?
Олег виновато опустил голову, и Олеся поняла: всё уже не так, как она мечтала. Она предложила, что может переехать к нему или он ко мне — ведь раньше она верила, что их любовь будет вечной, что по окончании института их роман не завершится.
— Ну, переедем, — сказал Олег, — у меня дома жить негде: ты с сестрой и предками делите две комнаты. Ни денег, ни работы, и, честно говоря, совсем не пожили ещё. Ты уж, как-нибудь, реши вопрос.
Олеся тихо ответила:
— Решу.
Но слёзы лились рекой, и в голове всё время звучали слова цыганки: «от вас откажется». Всю ночь, перед отъездом, Олеся мучительно думала о будущем. К утру она приняла решение: матерью-одиночкой она быть не станет. Если пророчество цыганки о Олеге сбудется, и у неё появится семья, то ей придется страдать. Не выдержав, по приезде в родной город Олеся тайно пошла на аборт. Жалко было того, кто так и не увидел света, но, возможно, Олег был прав: сейчас не время.
Прошло почти двадцать лет. Однажды посреди ночи Олеся проснулась от сна, в котором снова появилась старая цыганка. Она лежала, прокручивая годы своей жизни, и осознала: цыганка солгала. Ей уже сорок пять, а врачи четыре года назад сказали, что детей она больше не родит. ЭКО не помогло. Тогда Валера с работы сообщил:
— Не держи на меня зла, сын у меня будет от другой женщины.
Олеся только кивнула, и так они разошлись. Сейчас Валеркиному сыну исполнился год, а Олеся живет одна, не пытаясь наладить личную жизнь. Сколько неудачных романов за эти годы! И вот, слова цыганки не оказались ложью: сердце Олесино ныло, болело, разбивалось не раз.
После аборта Олеся пыталась забыть прошлое: устроилась на работу, поднялась по карьерной лестнице, сняла свою квартиру и съехала от родителей. Двухкомнатная квартира с Маринкой, её младшей сестрой, стала слишком тесной для двух девушек. Постепенно жизнь налаживалась, и Олеся даже стала думать о новых отношениях. Так, может, именно в тот вечер, когда она возвращалась от подруги, её судьба изменилась. Олеся простояла на пустой остановке под дождём, поняв, что автобусы больше не ходят. В их маленьком городе была всего одна служба такси, но все звонки оказались заняты. Уже собиралась вернуться, как рядом остановилась машина.
— Девушка, автобусы больше не ходят, садитесь, я подвезу, — сказал водитель, улыбаясь.
— Не переживайте, я не маньяк, у меня есть сестра, ровесница, — добавил он, уверяя, что можно доверять.
Олеся, всё ещё немного сомневаясь, села в машину. Она назвала адрес, и водитель, представившийся Игорем, начал разговор. Но вскоре маршрут изменился, и, когда машина остановилась, фары осветили старые гаражи.
Олеся никогда не рассказывала об изнасиловании — это было ей слишком больно. Добравшись домой пешком, она долго купалась, плакала, взяла неделю отпуска без зарплаты, чтобы восстановиться. Сколько женщин проходят через такие испытания и находят силы жить дальше. Олеся начала винить себя за то, что села в машину незнакомца поздним вечером, хотя, казалось, она уже начала приходить в себя. Но новая напасть — задержка — снова мучила её: руки, приложенные к животу, казались ей знакомым образом Игоря, сидящего рядом, улыбающегося. Нет, это не может быть правдой.
— Ещё ни разу не рожали, и второй аборт… Вы не боитесь последствий? — спросил врач, качая головой, когда Олеся сидела на приёмной.
Олеся боялась, но родить ребенка от насильника она себе представить не могла. И тут в голове зазвучали слова цыганки: «всё образуется, станешь хорошей матерью двум деткам». Возможно, именно потому она тогда поверила этим словам и приняла решение об аборте.
Так, с разницей в два года, Олеся не родила двоих детей. Потом она иногда думала, что, возможно, следовало бы рассказать родителям о случившемся, чтобы они помогли с первым малышом — хотя бы стала бы хорошей мамой для одного ребенка. Но тогда она старалась не об этом думать, просто продолжала жить дальше. Позже она вновь начала встречаться с новыми людьми, но новые романы не складывались. Один оказался альфонсом, которому нужна была только прописка, о чем Олеся вовремя узнала. Другой оказался таким бабником, что переспал даже с Олесиной подругой, и та рассказала обо всём. В итоге Олеся потеряла и ухажёра, и подругу, но продолжала верить, что счастье её всё ещё ждёт.
Когда ей было тридцать три, она встретила Григория. Сначала она не узнала, что он женат, а потом год любила его, надеялась, верила его обещаниям о разводе и совместном счастье. Но тогда она вновь слышала слова цыганки о том, что семья её будет построена на горе горьких испытаний. Как ни крути, если Григорий уйдёт из семьи, его жена будет страдать, а ребёнку придётся видеть отца только по выходным. Она понимала это, но мечтала о настоящем женском счастье. Однако вскоре Григорий сообщил, что они с семьёй переезжают в другой город, и надежды Олеси рухнули.
Потом она встретила Валерию, когда ей было тридцать восемь. Ровесник, состоявшийся в жизни, но с проблемами в сердечных делах. Два одиноких человека, словно созданных для того, чтобы утешать друг друга, нашли взаимное притяжение. Они даже расписались, и, когда начали планировать детей, оказалось, что ничего не получается. Тогда Олеся обратилась в больницу, но врачи только пожалели: «Что вы хотели?»
Олеся не сообщила Валерии о своих абортах, упомянув лишь, что рекомендовано ЭКО. Судьба распорядилась иначе, и слова цыганки, хоть и оказались ложными, всё же отозвались в её сердце, которое много раз болело и разбивалось вдребезги.
После аборта Олеся попыталась забыть прошлое. Она устроилась на работу, продвинулась по карьерной лестнице, сняла собственную квартиру и съехала от родителей, потому что в двух комнатах жить с Маринкой, её младшей сестрой, было невозможно. Постепенно жизнь налаживалась, и Олеся начала даже задумываться о новых отношениях. Может, именно в тот вечер, когда она поздно возвращалась от подруги и простояла на остановке под дождём, всё изменилось. В маленьком городе служба такси была единственной, и, когда все звонки оказались заняты, рядом остановилась машина.
— Девушка, автобусы уже не ходят, садитесь, я подвезу, — сказал водитель, улыбаясь.
— Не волнуйтесь, я не маньяк, у меня есть сестра, ровесница, — добавил он, уверяя своей добротой.
Олеся села в машину, назвала адрес, и мужчина, представившийся Игорем, разговаривал с ней, улыбаясь и поддерживая разговор. Но вскоре маршрут изменился, и, когда машина остановилась, фары осветили старые гаражи, оставив Олесию в тревоге.
Об изнасиловании Олеся никогда не рассказывала, и никто не знал о том ужасном происшествии. Добравшись домой пешком, она долго купалась, плакала, взяла неделю отпуска за свой счёт, чтобы восстановиться. Сколько женщин проходит через подобные испытания, находя силы жить дальше! Олеся тоже нашла в себе силы. Она винила себя за то, что села в машину незнакомца поздним вечером. Но, казалось, она уже начинала приходить в себя, хотя новые переживания продолжали мучить её: как будто перед глазами постоянно сидел Игорь, улыбающийся и уверенный. Но это не могло быть правдой.
Однажды врач, наблюдая за Олесей, спросил:
— Ещё ни разу не рожали, и ты не боишься второго аборта?
Ее голос дрожал, а воспоминания о словах цыганки: «всё образуется, станешь хорошей матерью двум деткам» заставляли её сомневаться. Возможно, она тогда поверила этим словам и решила, что не родит двух детей.
Так, с разницей в два года, Олеся так и не стала матерью двух детей. Иногда ей казалось, что следовало бы рассказать родителям о случившемся, чтобы они помогли с первым ребёнком, но она старалась не думать об этом и просто жить дальше. Позже она снова начала знакомиться, но новые романы не складывались. Один оказался альфонсом, которому была нужна лишь прописка, а другой – настоящим бабником, который переспал с Олесиной подругой, и это лишило её не только ухажёра, но и подруги. Несмотря на все неудачи, Олеся продолжала верить, что счастье её еще ждёт.
Когда ей было тридцать три, она встретила Григория. Сначала она не узнала, что он женат, а потом год любила его, надеялась, верила в его обещания о разводе и совместном счастье. Тогда слова старой цыганки снова вернулись в её память: семья её будет построена на горе горьких испытаний. Если Григорий уйдет из семьи, его жена будет страдать, а ребёнку придётся видеть отца лишь по выходным. Олеся понимала это, но мечтала о собственном счастье. Однако вскоре Григорий сообщил, что они с семьёй переезжают в другой город, и надежды Олеси рухнули.
В тридцать восемь Олеся встретила Валерию – ровесника, уже состоявшегося в жизни, но с проблемами в сердечных делах. Два одиноких человека нашли в себе взаимное утешение, и они даже расписались, планируя детей. Но когда выяснилось, что ничего не получается, Олеся обратилась в больницу. Врачи развели руками: «Что вы хотели?»
Олеся не стала говорить Валерии о своих абортах, упомянув лишь, что рекомендовано ЭКО. История продолжилась, как известно.
Цыганка, хоть и солгала, не смогла изменить правду, ведь сердце Олеси много раз болело, разбивалось, и она так и не нашла настоящего счастья.
После аборта Олеся решила забыть прошлое. Она устроилась на работу, продвинулась, сняла свою квартиру и съехала от родителей, так как двухкомнатная квартира была тесной, особенно с пятнадцатилетней Маринкой, её младшей сестрой. Постепенно жизнь начала налаживаться, и Олеся даже задумалась о новых отношениях. Возможно, именно в тот вечер, когда она возвращалась от подруги и простояла на остановке под дождём, всё изменилось. В небольшом городе служба такси была единственной, и, позвонив несколько раз, она уже собиралась вернуться, как рядом остановилась машина.
— Девушка, автобусы уже не ходят, садитесь, я подвезу, — сказал водитель, улыбаясь.
— Не волнуйтесь, я не маньяк, у меня есть сестра, ровесница, — добавил он, его улыбка и добрые глаза внушали доверие.
Олеся села в машину, назвала адрес, и водитель, представившись Игорем, стал болтать с ней. Но вскоре маршрут изменился, и когда машина остановилась, фары осветили старые гаражи, оставив её в тревоге.
Добравшись домой, Олеся долго купалась и плакала, взяв неделю отпуска, чтобы прийти в себя. Она начала винить себя за то, что поздним вечером села в машину незнакомца. Но вскоре ей пришлось смириться с тем, что её жизнь была полна испытаний.
Через некоторое время, возвращаясь домой поздно вечером, Олеся стояла на остановке под проливным дождём, понимая, что больше автобусов не будет. В их маленьком городе служба такси была всего одна, и после нескольких неудачных звонков она уже собиралась вернуться к подруге, как рядом остановилась машина.
Водитель, симпатичный мужчина по имени Игорь, предложил подвезти её. Сначала Олеся колебалась, но его доброжелательная улыбка и теплые глаза убедили её. Они заговорили, и хотя всё шло хорошо, маршрут изменился, и Олеся поняла, что что-то не так, когда машина остановилась у старых гаражей.
Всю эту историю Олеся долго не могла забыть. Её прошлое, наполненное болью, разочарованиями и ложью, постоянно преследовало её, как отголоски слов цыганки: «твой кучерявый от вас откажется». Эти слова заставляли её сомневаться в выборе Олега, с которым она когда-то мечтала поделиться важной новостью.
Судьба сыграла злую шутку: не успев рассказать Олегу о своей беременности, она осталась одна. Вскоре после этого Олеся приняла тяжелое решение и, не говоря ни слова родителям, пошла на аборт. Это решение принесло ей боль, но, возможно, оно было правильным в то время.
Спустя почти двадцать лет, когда Олеся уже сорок пять, она живёт одна и не пытается восстановить свою личную жизнь. За годы неудачных романов она всё ещё помнит, как её сердце не раз ломалось. И вот, наливая себе кофе утром, Олеся задумалась: может, моя судьба – прожить жизнь без семьи, детей, мужа? Бывают люди, которым так суждено жить.
Она включила телевизор, и новости рассказали о крушении самолёта неподалёку. Олеся с сочувствием покачала головой: у кого-то судьба оказалась еще хуже. Её телефон завибрировал – звонила мама.
— Мамуль, что случилось? Давление, лекарства привезти? — встревоженно спросила Олеся.
Мама, которой уже семьдесят, жила одна, и Олеся приходила к ней почти каждый день, чтобы помочь и пообщаться. Марина, её младшая сестра, видеться с мамой происходило реже, но, несмотря на это, мама всегда была рада встрече.
Однако мама в трубке заплакала:
— Нет больше нашей Мариночки…
Оказалось, что Марина, вернувшись из первой командировки на том же самолёте, потерпела серьёзные трудности, а Сергей, ее муж, после похорон совсем расстроился и запил. Дети ничего толком не поняли. Олеся, не раздумывая, забрала их к себе, пытаясь вернуть в дом хоть немного уюта. Она понимала, что мать и отец больше не заменимы, и, с трудом, старалась поддерживать Сергея, хотя он чувствовал, что без Марини он не справляется.
— Серёж, никто не заменит маму и папу. Мать уже не вернуть, а ты не рядом, — говорила Олеся, пытаясь утешить его.
— Не справлюсь я один. Раньше работал, обеспечивал, а теперь всё держалось на Марине, — признался Сергей, опустив голову.
— Давай так: я пока перееду к вам и помогу с детьми. Вместе мы справимся, а потом, когда они подрастут, вы уже сами всё уладите, — решительно сказала Олеся, и Сергей с благодарностью согласился.
Со временем заботы о детях и бытовые хлопоты сблизили Олесю и Сергея. Дети начали звать её мамой, а Макар всё время оставался рядом с ней. Постепенно общее горе сглаживалось, оставляя шрамы, но жизнь шла своим чередом, и они сами не заметили, как стали настоящей семьёй. Олеся пыталась отогнать мысли, что Сергей любит её не по-настоящему, главное, что она была счастлива с детьми.
Однажды, когда дети уже спали, Сергей задержался на работе, а Олеся осталась одна на кухне, погружённая в воспоминания. Не выдержав, она тихо спросила:
— Ты счастлив со мной?
Сергей обнял её, прижав голову к плечу, и прошептал:
— Счастлив. Может, поженимся?
Олеся улыбнулась, пошутив:
— Может быть, потом, когда внуки пойдут.
Но в её глазах мелькнул образ старой цыганки с чёрными, как ночь, глазами, и она задумалась.
Эта история – моя. Отказавшись помогать матери деньгами, я сделал это по серьёзной причине: то, что она творила с моим отцом, было непростительно. И я надеюсь, что вы поддержите меня в этом решении.