— А поесть что-нибудь будет? — недовольно пробурчал Лев, сбрасывая куртку.
— А деньги на еду ты мне оставил? — спокойно отозвалась Анна. — Нет? Тогда, прости, ужин сам себя не приготовит.
Эти слова будто холодным душем обдали Льва. Он привык, что дома его всегда ждёт горячий ужин, уют и чистота. Но сегодня — тишина, пустая кухня и жена, которая не спешит к плите.
— Ты что, издеваешься? — начал закипать он. — Я целый день вкалываю, а ты…
— А я, по-твоему, отдыхала? Я тоже работаю. И если уж ты хочешь всё делить поровну, как вчера говорил — делим всё. В том числе ужин.
— Я говорил про деньги! — раздражённо отрезал Лев. — А не про готовку!
— А продукты из воздуха не берутся, Лев. Ужин — это общий расход. Значит, и его надо оплачивать совместно. Вот я купила только для себя — по твоей же логике.
Он молчал. Не потому что согласен, а потому что не знал, что ответить. Всё, что казалось ему таким простым и правильным, вдруг обернулось против него.
— То есть, ты отказываешься быть женой? — с вызовом спросил он.
Анна усмехнулась.
— Я перестала быть слугой. А женой я была всегда. Только ты этого не замечал.
Она встала, подошла к шкафу, достала из него свой любимый чай и продолжила:
— Давай и вправду будем честны. Я работаю наравне с тобой. При этом готовлю, стираю, убираю. А ты что? Принёс деньги — и всё? Это партнёрство по-твоему?
Лев снова попытался возразить, но вместо слов вышел лишь вздох. Внутри что-то скрипнуло.
Следующие дни стали для него откровением. В холодильнике пусто. Рубашки несвежие. Ужин — либо доставка, либо подгорелая яичница. Каждый вечер он всё больше понимал, какую работу раньше выполняла Анна — молча и без жалоб.
А Анна будто расцвела. Она больше не спешила с работы, не ломала голову, что готовить, и не вздыхала у плиты. Впервые за долгое время она почувствовала, что живёт для себя, а не только ради семьи.
На пятый день Лев не выдержал. Купил продукты, свечи, вино — то самое, которое она любит. Приготовил курицу. Пусть не идеально, но старался. И ждал. С тревогой, с надеждой.
Анна вошла, удивлённо оглядела накрытый стол.
— Это что, праздник?
— Это извинение. И предложение. Давай построим всё заново. По-честному. Я буду участвовать в делах по дому. А с деньгами — делим по доходам. Ты вносишь свою долю, я — свою. И больше никаких “должна” и “обязана”.
Анна присела напротив, молча выслушала. Потом кивнула.
— Хорошо. Но с одним условием: не словами, а делом. Не хочу быть твоим будильником, чтобы ты не забывал выбросить мусор.
— Договорились, — серьёзно сказал Лев. — У меня уже есть список. Хочешь, покажу?
Анна улыбнулась — впервые за всю неделю.
— Знаешь, ты становишься похож на того мужчину, в которого я когда-то влюбилась.
Они подняли бокалы — за новое начало.
Не за “мужа и жену”, не за “обязанности”, а за равных партнёров, которые выбрали уважение и поддержку вместо упрёков и усталости.
А курица… была всё-таки суховата. Но в тот вечер — самая вкусная в мире.