«– И ты хочешь сказать, что вы не в состоянии оплатить нашу путёвку в санаторий?!» – разразилась свекровь, громко ударив кулаком по столу, едва войдя в прихожую. – У вас есть деньги, а вы отказываетесь поддерживать семью?! Разве это благодарность за всё, что мы для вас сделали?!
Я стояла, крепко сжав дверную ручку, и ощущала, как сердце словно выскакивало из груди. Знакомые требования свекрови – очередной кошмар: «Раз уж вы хорошо зарабатываете, поделитесь!» Но на этот раз она пришла не одна – с собой она притащила дядю Мишу и тётю Галину. Они уже устроились на диване, как будто находясь у себя дома, и ждали, когда мы без колебаний выложим солидную сумму.
– Мы только что выплатили ваш предыдущий кредит, – пыталась я сохранять спокойствие, хотя внутри всё бурлило от гнева. – Помните, как мы помогали с коммунальными долгами и дачным ремонтом? Мы не отказывали, но бесконечно платить за каждую прихоть не можем.
– Прихоти? – лениво поднял бровь дядя Миша. – У нас крыша на даче протекает, а пенсия у Галины так себе. Почему бы не положиться на вас, молодых и успешных?
Его слова звучали так, будто мы обязаны были содержать всю родню, ведь «семья должна поддерживать друг друга». Более того, они упорно напоминали, что я вышла замуж в их «славный род» и теперь должна обеспечивать «новых родственников».
– Вы же сами справляетесь с кредитами, – ответила свекровь, открывая сумочку, словно ожидая, что я вытащу немалую стопку купюр. – Чем плоха ещё одна ссуда? Мы хотим оздоровиться – это инвестиция в здоровье.
– Мама, – вмешался муж, выходя из кухни с измученным взглядом, – мы не можем постоянно залезать в долги. У меня проекты, а у Светы масса рабочих задач. Давайте обсудим всё разумно…
Свекровь вспыхнула:
– «Разумно» – значит помнить, что без нас ты бы не поднялся! Мы и учёбу тебе оплачивали, и поддерживали тебя всегда. А теперь ты с женой зарабатываете хорошие деньги – и чем ты нам отплатил?
Внутри меня кипел гнев. Да, когда-то они помогали, но это было много лет назад. За последние годы мы уже выплатили им десятки тысяч – от ремонта дачного дома до дорогого мобильного для дяди Миши, который постоянно хвастался, что сам его купил.
– Мы готовы помогать в разумных пределах, – старалась я говорить ровно, хоть голос и дрожал. – Но вы ставите нас в положение живого банкомата – каждый день новые требования…
– Да бросьте, – нахмурилась тётя Галина, – вы ведь живёте в просторной квартире, и на работе у вас повышение. Не говорите, что у вас нет средств – ведь семья должна помогать!
– Обязаны?! – вскрикнула я, – А вы когда-нибудь задумывались, как нам самому сводить концы с концами после всех ваших «пожертвований»? Мы тоже люди, а не бесконечный банк!
– Ладно, – свекровь выпрямилась, – если не хотите по-хорошему, то будет по-плохому. Я знаю, как поговорить с людьми, которые могут оказать давление на вашу компанию. А у Миши, между прочим, ещё друзья из прежней работы мужа. Подумайте, как это скажется на вашей репутации.
В голове мелькнуло: «Шантаж. Опять». Раньше они уже угрожали уволить мужа через знакомых, распускали сплетни, и мы вынуждены были идти на уступки, чтобы избежать скандала. Но силы мои на исходе.
На этом встреча закончилась ссорой, а ночь прошла в бессонных раздумьях: «Сколько ещё будем терпеть эти финансовые вымогательства? До каких пор превращаться в живой банкомат?»
На следующий день, набравшись смелости, я обратилась к знакомому юристу. Он сказал: «Это классическое вымогательство. Документируйте звонки и переписку – если они придут, включайте диктофон. Если же их связи всего лишь блеф – у вас есть шанс защититься.»
Вскоре родственники вновь появились с конкретными требованиями: свекровь заявила, что мы должны отдавать им сорок тысяч рублей ежемесячно, иначе «они устроят скандал», и пообещала переписать на них часть дома в завещании. Муж пытался выяснить сумму, но разговор перерос в обмен угрозами. Я предупредила: «У нас есть записи ваших угроз. Если вы продолжите шантаж, мы подадим заявление.»
В итоге свекровь, поняв, что дело может закончиться вызовом полиции, измученно извинилась, пообещав больше не требовать деньги. Мы сняли заявление, но предупредили: «Если повторится – мы не остановимся.»
Хотя сердце болело от разрыва с родней, я чувствовала, что, наконец, мы отстояли своё право на спокойную жизнь. Эта победа, хоть и горькая, дала нам силы противостоять дальнейшим манипуляциям.