На пороге квартиры Анны Сергеевны стояла девушка, которая больше всего напоминала «серую мышку»: старые джинсы, потертая кофта, кеды с истертой подошвой. В руках — маленькая сумка из дешевого магазина. Волосы светлые, собраны в небрежный хвост, а лицо было совершенно без макияжа. Лишь глаза, огромные и яркие, как два озера, выделялись на фоне всего остального.
Анна тщательно осмотрела девушку и, не улыбнувшись, буркнула: «Заходи! Только свет не включай, воду экономь, порядок у нас — святое! Гостей не будет, понятно?»
Девушка кивнула, тихо ответив: «Хорошо».
Анна подумала про себя: «Смирная, видно, из деревни. Таких сейчас редко встречаешь». Вскоре оказалось, что её зовут Ольга, она приехала из деревни под Рязанью, где семья держит коровник. Учится на ветеринара. Анна фыркнула: «Значит, коров доить будешь?» Ольга лишь улыбнулась: «Да, коров, коз и даже енотов, всех, кто болеет».
— Людям бы врачей найти, а вы про енотов! — удивилась Анна.
Ольга оказалась настоящей находкой: спокойная, аккуратная, полы моет, щи варит. Особенно хорошо у неё получались сырники — воздушные, с хрустящей корочкой. Анна, которая редко кого хвалила, тайком брала добавку. По вечерам они иногда пили чай с вареньем и болтали о мелочах.
Однако, все пошло не так, когда вернулся с работы на Урале сын Анны — Дмитрий. Высокий, с кудрявыми волосами, «вылитый отец», как всегда говорила мать. Сама она продолжала называть его «Димочкой», несмотря на его возражения: «Мама, мне уже тридцать лет!»
Вырастив его одной, Анна считала сына своей собственностью. Поэтому, обнаружив его за чаем с Ольгой, которая держала тарелку с сырниками, она была ошеломлена. Но что было хуже, так это взгляд Дмитрия — он смотрел на «простушку» так, как будто она была фея из сказки. «Вот где его вкус!» — подумала Анна.
С того момента Ольга стала для Анны источником раздражения: и полы якобы мыла плохо, и слишком тихо говорила, и сырники, по её мнению, «пересолила». Но больше всего её раздражал влюблённый взгляд Дмитрия. «На меня, родную, он так никогда не смотрел!» — рыдала Анна ночью в подушку.
— Змею пригрела! — жаловалась она своей подруге Людмиле Петровне, тоже одинокой пенсионерке. — Глаза опустила, косы распустила — всех мужиков вьёт! Людмила шептала: — Ой, смотри, как бы не приворожила её! Эти слова разожгли в Анне бурю.
Мысли о том, что «деревенская» Ольга может забрать у неё сына, сводили Анну с ума. Впрочем, сразу выгнать её было бы слишком жестоко, Дима обиделся бы. Поэтому Анна решила действовать тоньше: выставить Ольгу воришкой.
Как-то утром Анна объявила: «Дима, ты не видел мои серьги с аметистами? Это бабушкины, старинные…» — Мам, с чего бы это? — удивился Дмитрий. Анна повернулась к Ольге: «А ты?» Девушка покраснела: «Я не брала!» — Лжешь! — крикнула Анна. — Отправила своим деревенским! — Мои родители честные люди! — голос Ольги дрогнул.
— Вон отсюда! Я полицию вызову!
Дмитрий, обыскивая комнаты, наткнулся на сумочку матери. Оттуда выпал свёрток с серёжками. «Как ты могла?» — прошептал он, глядя на Анну. — Забыла, сынок, ошиблась! — быстро выкрикнула она.
— Мы с Олей уходим.
Через месяц Людмила Петровна позвонила: «Ань, у тебя давление скачет. Димка с той не придет». Но Ольга пришла. Принесла куриный суп, пирожки с капустой. — Зачем? — спросила Анна, отвернувшись. — Вы же мама Димы. Когда Ольга ушла, соседка по палате восхитилась: «Какая дочка у вас добрая!» — Да, хорошая, — вздохнула Анна.
Когда Анна выписалась, она переехала к Дмитрию и Ольге в деревню под Рязанью. Теперь она помогает нянчить внука Стёпку, пока Ольга лечит коров, а Дмитрий управляет фермой. По вечерам, потягивая чай с медом, бабушка ворчит: «Говорила же, сам Бог мне квартирантку послал!»
А Стёпка тянет ручки к её серёжкам, которые сверкают в лучах заката.