— Раз уж ты тут всё решаешь, так и расплачивайся сам. Я больше не стану ни готовить, ни убираться, ни делать что-то для вас. Я устала! Хватит быть служанкой в своём же доме!
— Что ты опять раздуваешь проблему?
— Раздуваю? – Вероника горько усмехнулась. – Твоя сестра уже больше месяца живёт здесь. Жить может, ремонт делать умеет, а вот даже приготовить себе еду не в состоянии! У неё что, пальцы вместо рук?
— Ник, ты не против, если Инга поживёт у нас пару недель? – Алексей сел на край кухонного стола, наблюдая, как жена мастерски нарезает овощи для салата.
— Что случилось? – спросила Вероника, отрывая взгляд от разделочной доски.
— Она серьёзно поругалась с Никитой, собрала вещи и ушла.
— Не к маме, правда?
— Ты же знаешь… – Алексей лишь взмахнул рукой. – Мама начнёт нотации читать, а Инге сейчас это не по карману.
Вероника ненадолго задумалась, вспоминая, как сама когда-то нуждалась в поддержке. Но ей ни к кому не обратиться – ни брату, ни сестре, она была одна на один со своими проблемами.
— Ну что ж, пусть остаётся. Места всем хватит.
— Спасибо, дорогая! – Алексей нежно поцеловал её в щёку. – Знал, что ты поймёшь.
— Лёша, а она надолго планирует задержаться?
— Да нет, конечно! Пока не найдёт новую квартиру. Не больше двух недель.
— Ладно, – улыбнулась Вероника. – Может, и станет веселее.
Вероника всегда считала себя человеком, готовым помочь. Возможно, потому что сама не раз испытывала нужду в поддержке. Она выросла без отца, а мать была вынуждена работать на двух работах, чтобы ей ничего не было нужно. Братьев и сестёр не было – с кем поделиться, к кому прижаться в трудную минуту. А потом и мама ушла – рак не щадил никого. Остались лишь воспоминания и маленькая однокомнатная квартира в небольшом городке.
Поступив в вуз в Москве, Вероника сдала ту квартиру. Арендная плата и стипендия позволяли жить. В общежитии она встретила Алексея – высокого, харизматичного второкурсника, который сразу покорил её сердце. И когда он познакомил её со своей семьёй… Как ей завидовала Вероника! Раиса Васильевна – мама Алексея – обожала своих детей. Инга, младшая сестра, только окончила школу, но уже строила грандиозные планы. Все поддерживали друг друга, помогали во всём.
Когда Вероника с Алексеем решили пожениться, она продала маминую квартиру. Все деньги ушли на первый взнос за новое жильё в Москве. Ипотека, конечно, но ведь теперь было своё семейное гнёздышко! Первое время было тяжело – она доучивалась, а Алексей один тянул платежи. Потом нашла работу, стало легче.
А теперь Инга… Вероника помнила, как искренне радовалась, когда золовка съехалась с Никитой. «Вот, у Инги, наконец, начинает налаживаться жизнь», – думала она. Но семейный корабль Инги, как и у многих, затонул еще до того, как оторвался от берега. И теперь младшая сестра мужа стояла у двери их квартиры – с чемоданом, в слезах, но с той решимостью, которая бывает у тех, кто уверен: их примут и поймут.
Правда ли, что примут?
Прошел месяц, и Вероника осознала, что всё пошло не так. Инга, которая должна была активно искать своё жильё, словно укоренилась в их квартире. Гостья постепенно превратилась в постоянную жительницу с весьма своеобразным взглядом на совместное проживание.
— Инга, может, после себя в ванной приберёшься? – снова заметила Вероника разбросанные влажные полотенца и косметические средства на батарее.
— Ой, Ник, прости! – виновато улыбнулась золовка. – После работы сил совсем не остаётся. Может, завтра?
Завтра наступало, а мокрые полотенца всё так же лежали на полу, и Вероника приходилось убирать их самой.
На кухне ситуация была аналогичной: грязная посуда, крошки на столе, пустая упаковка от готовой еды в раковине. Вероника готовила на троих, хотя надеялась, что Инга будет помогать.
— Инга, договоримся, что ты хотя бы свою посуду помоешь? – не выдержала Вероника.
— Но я же гостья! – удивилась золовка. – Ты же не заставляешь гостей мыть посуду!
Вечером Вероника не смогла больше сдерживаться:
— Лёша, нам надо серьезно поговорить.
— Что случилось? – Алексей оторвался от ноутбука.
— Сколько ещё твоя сестра будет у нас жить?
— Да что ты, места хватает.
— Как это места хватает? Прошел месяц, а она и мысли съезжать не имеет! Не ищет квартиры, едва ходит на работу, да ещё по дому ничего не делает…
— Ник, ты же видишь, ей тяжело. Разрыв, депрессия…
— А мне тяжело? – голос Вероники задрожал. – После работы я готовлю, убираю, стираю – на троих! А она даже простую посуду не моет!
— Господи, ну что такого? Это же всего лишь посуда…
— Дело не в посуде! – Вероника вскочила. – Дело в том, что она ведёт себя так, будто это не наша помощь, а её заслуга!
В этот момент на кухню вошла Инга. Заспанная, в шелковом халате, она направилась к холодильнику:
— Ника, что на ужин?
Это было уже предельной чертой.
— Ничего! – вскрикнула Вероника. – Больше никаких обедов и ужинов! Только если, глядишь, Лёша расстроится. Я не твоя домработница!
— Боже мой, что с тобой случилось? – Алексей схватил её за плечо. – Успокойся!
— Не трогай меня! – вырвалась она. – Вы оба просто использовали меня! Я думала, что семья – это близкие люди, которые поддерживают друг друга!
— Вероника, ты неблагодарная! – вмешалась Инга. – Мы приняли тебя как родную, а ты…
— Приняли? – Вероника резко обернулась к золовке. – Нет, дорогая, я приняла вас. Я приняла вас в эту квартиру, за которую плачу! В этот дом, который содержу! И знаешь что? Хватит с меня!
Она вырвалась из кухни, резко захлопнув дверь. Руки дрожали, когда она доставала чемодан из шкафа.
— Ты что делаешь? – Алексей ворвался в спальню. – Куда собралась?
— К юристу. А потом – куда угодно, лишь бы я не оставалась здесь.
— Ник, ты с ума сошла? Какой юрист? Какой развод?
— Я не говорила о разводе, – остановилась она, пристально глядя на мужа. – Но да, именно об этом я и думаю. Если ты так понимаешь меня…
— Одумайся! – ворвалась Инга. – Ты разрушаешь семью! Из-за какого-то ремонта?
— Нет, – тихо, но твёрдо ответила Вероника. – Не из-за ремонта, а потому что в этой семье для всех нашлось место, кроме меня. Для тебя, Инга, есть комната, для твоих прихотей – деньги, для твоей лени – оправдания. А для моего мнения, моих чувств, моего права решать, что происходит в моём доме, места просто нет.
— Но куда же ты пойдёшь? – Алексей с неуверенностью в голосе спросил. – У тебя ж денег на отдельную квартиру не хватит…
— Хватит, – перебила его Вероника. – На первый взнос вполне хватит, особенно если вспомнить, что первый взнос этой квартиры – исключительно мои деньги. Ты забыл, откуда они взялись?
Она захлопнула чемодан. В тишине слышались лишь капли воды из не до конца закрытого крана и далёкий сигнал машины на улице. Обычные звуки обычного вечера, но для Вероники этот вечер стал началом новой жизни – жизни, где она наконец стала ценить себя больше, чем чужие представления о семье.
В следующие две недели началась настоящая война. Раиса Васильевна звонила каждый день, умоляя не разрушать семью из-за мелких обид. Инга посылала злобные сообщения, обвиняя Веронику в холодности и неблагодарности. Алексей метался между мамой, сестрой и женой, пытаясь угодить всем одновременно.
А Вероника тихо собирала документы – чеки, выписки со счетов, бумаги по продаже той старой квартиры – хранила их, словно предчувствуя, что однажды они ей понадобятся. И эта предусмотрительность сыграла на руку.
— Вы уверены, что хотите идти на развод? – спросила пожилая юрист, просматривая бумаги. – Может, стоит попробовать примириться?
— Знаете, – Вероника с печальной улыбкой ответила, – примирение иногда означает просто продолжать терпеть. А я больше не готова терпеть.
После подачи заявления на развод начались сцены. Раиса Васильевна выехала из своего загородного дома и устроила скандал прямо в подъезде:
— Как ты смеешь? Мой сын сделал для тебя всё! Приютил тебя, женил!
— Приютил? – стиснув зубы, ответила Вероника. – Я не бездомная кошка. У меня была своя квартира, которую я продала, чтобы купить нашу общую. А теперь я тут вроде приютившаяся?
Алексей пытался давить на жалость:
— Ник, куда же ты пойдёшь? Ты ведь останешься совсем одна…
— Лучше быть одной, чем с тем, кто заставляет тебя чувствовать себя одинокой.
Затем последовал длительный и изматывающий судебный процесс. Инга пыталась доказать, что имеет право на квартиру – ведь она там живёт! Алексей уверял, что первый взнос был собран вместе. Но документы говорили сами за себя: отдельный счёт, куда были зачислены деньги от продажи квартиры Вероники, прямое перечисление на оплату первого взноса.
— Вот уж точно, – с усмешкой заметила Вероника, выходя из зала суда, – я хранила эти бумаги, потому что мама всегда говорила: «Документы – это твой спасительный круг».
После всех процедур, когда первый взнос вернулся к Веронике, а остаток денег от продажи был разделён поровну, она впервые за долгое время ощутила настоящую свободу. Как будто с плеч свалился огромный груз, и она наконец смогла дышать полной грудью.
Что говорил Алексей? Что ей не хватит на новую квартиру? А тут оказалось – на уютную двухкомнатку в получасе езды от центра. Может, чуть дальше от работы, чем хотелось бы, но всё же своё жильё. И никто уже не будет решать, какие обои клеить или куда ставить торшер.
Устав от истерик бывшей свекрови и золовки, Вероника в итоге сменила номер телефона. С Алексеем она перестала общаться, ведь детей завести они так и не успели, а кроме квартиры им больше нечего было делить. Из общих разговоров она узнала, что денег, оставшихся у Алексея после продажи квартиры, выплаты по ипотеке, вычет первого взноса и его доля, не хватило на первый взнос за новую квартиру.
Он собирался копить, и чтобы это было проще, вместе с Ингой вернулся в мать. А потом мама убедила сына сделать ремонт за эти деньги, чтобы дочери не было так неуютно жить в старом жилье.
Слушая всё это, Вероника лишь радовалась, что сумела вырваться из этого сумасшествия и обрела свободу. Да, она всё ещё мечтала о большой семье, но поняла, что наличие родственников – не гарантия взаимопомощи. А именно этого ей так и хотелось.