— Ну что, Леночка, совсем рассудок потеряла? Мать моего кормить — не твоя забота? Чай с пряниками — вот всё, что ты можешь предложить человеку, который весь день по врачам мотался? — голос Игоря по телефону бил прямо в сердце, как обух. Мне стало жарко от обиды, а глаза наполнились слезами.
Отношения с моей свекровью, Ниной Петровной, давно можно было описать как хождение по минному полю. Нас спасало только расстояние: мы с Игорем и дочкой Настей жили в Калининграде, а она — в дачном посёлке под Светлогорском. Виделись редко, и каждый её визит превращался в экзамен — на терпение, выдержку и актёрское мастерство. Визит, как правило, длился три дня: свекровь играла с внучкой, беседовала с сыном, а мне приходилось улыбаться и заглушать внутренние крики. Но без сцен всё равно не обходилось: стоило мне промолчать в ответ на колкость или не так подать чай — Нина Петровна тут же спешила пожаловаться Игорю, приукрасив всё до абсурда. Итог — скандал, обиды, хлопанье дверью. Через пару дней всё затихало. До следующего визита.
На этот раз сюрприз начался с порога. Без звонка, без предупреждения, Нина Петровна внезапно появилась у нас на пороге — мол, была у врача, и решила заночевать. Я, проглотив раздражение, заставила себя быть приветливой. Обещала себе: ни единого повода для ссоры. Ужин ещё готовился, и я, не видя трагедии, предложила чай с домашними пряниками. Она не возражала, что-то лениво помешала в чашке, скушала пару штук и ушла к Насте.
Я вздохнула с облегчением — наивная. Спустя час, свекровь вдруг заявила, что поедет домой, пока не стемнело, и ушла, не попрощавшись как следует. Я пожала плечами — ну, уехала и ладно. А ужин почти готов — гречка с салатом, хотела порадовать всех, особенно её.
Но не прошло и часа, как зазвонил телефон. Игорь был в бешенстве.
— Лена, ты хоть понимаешь, что сделала? Мама весь день ничего не ела, а ты даже тарелки супа ей не предложила! Что это за отношение вообще?
Я опешила. Я-то думала, она по пути перекусила — в городе ведь полно кафе. А ужин я планировала к его приходу, на семью. Но он не слушал. Его голос срывался на крик, он обвинял меня в бессердечии, в том, что мать чуть не упала в обморок от голода.
Мечта о тихом семейном вечере рассыпалась в прах. Вместо тёплого разговора — ругань, захлопнутая дверь и мои слёзы, которые я старалась сдержать ради дочери.
Теперь сижу и думаю: как так получается, что даже чашка чая превращается в катастрофу? Почему каждый её приезд — это драма с продолжением? И как с этим жить дальше, если даже простая вежливость становится оружием против тебя?