Мама сразу же разоблачила свекровь и взяла ситуацию в свои руки.
Быть кому-то в чем-то обязанным — это всегда тяжело, а еще хуже, когда тот, кто помогает, не стесняется постоянно напоминать о своем «добром деле», ожидая благодарности на каждом шагу. Мы с мужем, Артёмом, всегда старались жить по средствам, избегая долгов, но его мать, Валентина Петровна, настойчиво навязывала свою помощь, чтобы потом повторять, как она нас «выручила». Эти напоминания прекращались только когда она снова «одалживает» деньги. Даже если Артём вовремя возвращал долг, она находила способ подчеркнуть свою щедрость: «Вот видишь, не пришлось тебе с банками возиться с их высокими процентами, мать не оставила!» Мы жили в маленьком городе под Казанью, и вся эта ситуация с её постоянными напоминаниями о «благодеяниях» буквально отравляла нам жизнь.
Когда пришло время думать о покупке квартиры, я твердо решила не принимать помощь от свекрови. Такая возможность появилась после того, как умерла моя бабушка. Она оставила маме квартиру, которая была продана, и деньги разделены между мной и сестрой. Почти половина нужной суммы была у нас. Но Валентина Петровна сразу же заявила, что готова добавить оставшуюся сумму, но с условием, что квартира будет оформлена на её имя. Я была в шоке: «Почему на ваше имя?» — спросила я. «А на чье? Я же деньги даю!» — ответила она. Я не смогла сдержаться: «Моя мама тоже вложила свои деньги, может, оформим на обеих?» Свекровь сильно покраснела от злости: «Ты что, издеваешься?» — «Нет, — ответила я, — мы купим квартиру и оформим её на себя. Ваши деньги нам не нужны. Лучше ипотека, чем вечно быть в зависимости от вас».
К тому моменту я уже научилась отвечать свекрови её же тоном. Это её злило, и она жаловалась всем родственникам, что невестка «совсем обнаглела». Но деньги на квартиру она всё равно дала Артёму, несмотря на наши протесты. Он пришёл домой смущённый: «Прости, я взял деньги у мамы. Она достала меня своими разговорами про твою «упрямость» и ипотеку». Я вздохнула: «Ладно, будем благодарны». Но я даже не подозревала, что будет дальше.
После того как часть стоимости была оплачена, Валентина Петровна почувствовала себя полноправным владельцем. Она начала указывать, какие обои клеить, какую мебель поставить, где диван разместить. «Душевую кабину уберите, я привезу ванну. Мне так удобнее, а детям потом где купаться?» — командовала она. Мы отмахивались от её «советов», но это было всё равно что бороться с ветром. Когда квартиру наконец обустроили, она потребовала оставить ей запасные ключи «на всякий случай». Я едва сдерживала гнев, но согласилась, чтобы не создавать лишнего конфликта. Это была моя ошибка.
В первое же воскресенье я проснулась от шума на кухне. В полусне, одетая только в футболку, я заглянула туда и чуть не упала от изумления: Валентина Петровна перебирала посуду в шкафах. «Что вы тут делаете?» — с трудом выдавила я. В ответ она вскипела: «Невоспитанная! Неужели сложно халат надеть?» Моё терпение лопнуло: «А зачем? Это мой дом! Могу ходить, как хочу! А вы что здесь забыли?» — «В твоем доме?» — фыркнула она. — «А кто за него заплатил?» Я не выдержала: «Не вы! Кухню купила моя мама. Ваши деньги ушли на ванную и туалет, там и распоряжайтесь!» Артём, проснувшись от криков, схватился за голову и спрятался в спальне, оставив нас разбираться.
Я поняла, что справиться с этим одна не смогу, и позвонила маме, Галине Степановне. Заперевшись в ванной, я тихо объяснила ситуацию. Через полчаса раздался звонок. Свекровь, словно ничего не произошло, открыла дверь: «Ой, Галина Степановна, с сумками? Какие гости!» Мама, не церемонясь, ответила: «Одна мне скучно, решила переехать к детям на пару недель. Я тоже вложилась в квартиру, так что имею полное право. А вы зачем тут?» Свекровь замолкла: «Я… просто проверить». — «Что проверять?» — не отступала мама. — «Душевую кабину, которую вы собираетесь демонтировать? Она мне, кстати, нравится. А ваша ванна, наверное, ещё с советских времён. Давайте поделим: вам — старую ванну, мне — душевую с гидромассажем!»
Мама не дала свекрови вставить ни слова, и та быстро поняла, что встретила достойного соперника. Она начала отступать: «Ну, сваха, что мы спорим? Пойдём в кафе, поговорим по-хорошему». Они ушли, а мы с Артёмом, наконец, вздохнули с облегчением и начали день. Не знаю, о чем они разговаривали, но с тех пор Валентина Петровна перестала наведыаться без спроса. Она больше не лезет с советами и стала общаться со мной вежливо, понимая, что мама — моя защита.
Сердце радуется от этой маленькой победы, но тревога остаётся. Свекровь затаила обиду, и я чувствую, что она ожидает момента, чтобы вновь напомнить о своей «великодушной» помощи. Но теперь я знаю: мама — моя стена. Один разговор, и она поставила свекровь на место, отстояв наш дом и наше право жить так, как мы хотим. Я благодарна ей, но в глубине души всё же опасаюсь, что Валентина Петровна ещё попытается взять реванш. Но я готова — с мамой за спиной я не отступлю.
Жизнь учит: даже в семье порой приходится бороться за свои границы, и только твёрдость и поддержка близких помогают отстоять свое счастье.