Высадив любовницу у подъезда, Бучин ласково попрощался и направился домой. У самого входа он задержался на мгновение, перебирая в голове слова, которые собирался сказать жене. Поднялся по лестнице, открыл дверь и вошёл.
— Привет, — сказал он, — Вера, ты дома?
— Да, — спокойно ответила жена. — Привет. Что, будем эскалопы жарить?
Бучин решил больше не откладывать и говорить прямо — твёрдо, решительно, по-мужски. Пора было поставить точку в своей двойной жизни, прежде чем воспоминания о любовнице полностью охладеют и рутина снова затянет.
— Вера, — прочистил горло Бучин, — мне нужно сказать тебе… нам пора расстаться.
Вера восприняла новость с удивительным спокойствием. Вырвать её из равновесия было сложно — за это-то он и прозвал её когда-то «Верой Холодной».
— Что значит «расстаться»? — спросила она, стоя в дверях кухни. — Значит, эскалопы не будут жариться?
— Решай сама, — ответил он. — Хочешь — готовь, не хочешь — не надо. Я ухожу к другой женщине.
Большинство женщин после таких слов взрываются гневом или устраивают сцену, но Вера была не из их числа.
— Ну и что, какой-то мимолётный флирт, — пробормотала она. — Кстати, мои сапоги из ремонта привёз?
— Нет, — замялся Бучин. — Если хочешь — сейчас же поеду и заберу.
— Ох, — усмехнулась Вера. — Ты у меня такой, Бучин, пошлёшь дурака за сапогами — он старые и принесёт.
Бучин почувствовал обиду. Ему казалось, что разговор о расставании не складывается должным образом. Где эмоции, страсти, яростные упрёки? Но с Верой, «кремнём» по прозвищу, было сложно что-то вытянуть.
— Вера, — настаивал он, — ты меня не слушаешь! Я ухожу к другой, а ты говоришь про сапоги!
— И правильно, — спокойно ответила она. — В отличие от меня, ты можешь уйти куда угодно. Твои сапоги не в ремонте — почему бы и не ходить?
Они прожили вместе долго, но Бучин так и не научился различать, когда она шутит, а когда говорит всерьёз. Когда-то он выбрал её за спокойствие, отсутствие конфликтов и немногословность. Ещё больше привлекала хозяйственность и привлекательная фигура Веры.
Вера была как надёжный якорь — верная, хладнокровная и стабильная. Но теперь Бучин любил другую — страстно, запретно и сладко! Пришло время поставить точку и начать новую жизнь.
— Вот, Вера, — с оттенком горечи и сожаления произнёс Бучин. — Благодарен тебе за всё, но ухожу. Люблю другую и тебя не люблю.
— Ну и ну, — отреагировала Вера. — Не любит, значит? Моя мама, например, любила соседа, а папа — водку и домино. И что из этого? Вот какая я получилась.
Бучин знал, что спорить с Верой бесполезно — каждое её слово было как гвоздь в крышку гроба. Его задор куда-то улетучился, скандал ему уже не хотелось.
— Веруня, ты действительно особенная, — с горечью сказал он. — Но я люблю другую, и намерен уйти к ней, понимаешь?
— А кто эта «другая»? — спросила жена. — Наташка Крапивина?
Бучин отступил. Год назад у него был роман с Крапивиной, но он и не думал, что Вера знает об этом.
— Откуда ты знаешь? — начал он, но сразу замолчал. — Впрочем, неважно. Нет, речь не о Крапивиной.
Вера зевнула.
— Может, Светлана Бурбульская? Туда ли руки замылились?
Холод пробежал по спине Бучина. Бурбульская тоже была его любовницей, но давно в прошлом. И если Вера знала — почему молчала? Ах да, она же как камень, ни слова лишнего.
— Нет, не угадала, — ответил он. — Это совсем другая женщина, моя мечта, без которой не могу жить. И я ухожу к ней. Не отговаривай!
— Значит, это, скорее всего, Майка, — уверенно сказала Вера. — Бучин-Бучин, ты ж просто открытая книга. Вершина мечты — Майя Валентиновна Гусяева. Тридцать пять лет, один ребёнок, два аборта… Ага?
Бучин схватился за голову. Попал прямо в цель — роман именно с Майей.
— Как ты это узнала? — пробормотал он. — Ты шпионила?
— Да что там шпионить, — спокойно сказала Вера. — Я врач-гинеколог с опытом. Я «прощупала» всех женщин в этом городе, а ты лишь часть. Мне достаточно заглянуть туда, куда надо, чтобы знать, где ты был, чучело!
Бучин взял себя в руки.
— Хорошо, пусть это будет Гусяева, — сказал он. — Но это ничего не меняет, я ухожу к ней.
— Дурачок, — усмехнулась Вера. — Хоть бы спросил меня для приличия! Между прочим, ничего особенного в Гусяевой нет, как у всех. Я как врач говорю. А её медицинскую карту ты видел?
— Нет… — признался он.
— Вот видишь! Во-первых, иди помойся. Во-вторых, завтра я позвоню Семёнычу, чтобы без очереди тебя приняли в диспансере, — сказала Вера. — А потом поговорим. Позор: муж гинеколога не может найти себе здоровую женщину!
— И что мне теперь делать? — с жалобой спросил Бучин.
— А я пошла жарить эскалопы, — ответила Вера. — Ты мойся и делай, что хочешь. Если хочешь здоровую «вершину мечты» — обращайся, помогу подобрать.