Всё началось на занятии по финансовому праву в университете. Костя, вернувшийся после академического отпуска, впервые увидел Алину. Она сидела у окна, полностью погружённая в свои конспекты, серьёзная и немного отрешённая, словно весь мир для неё заключался в строчках на полях тетради. В то время Костя и понятия не имел, что значит настоящая ответственность. Отец уговорил его взять паузу и поработать в семейном деле — всего лишь год, чтобы набраться опыта. Сначала всё казалось бессмысленным: работы много, а толку — никакого, ведь это, как он считал, не его путь.
— Почему ты решил, что МОЯ квартира должна оказаться в брачном контракте? — сдерживая эмоции, спросила Алина мужа.
И всё началось с простой просьбы — Костя попросил у Алины конспект. Через несколько дней он пригласил её в кафе, потом на киносеанс. Алина отказывалась, говоря, что слишком занята, но в итоге согласилась.
— Ладно, — сказала она сдержанно, — только не надо меня утомлять, я устала.
Они не строили идеальных отношений — это не было романтично и легко, в отличие от кино. Даже в кино ей было важнее не опоздать на семинар. Но они всё равно встречались.
Вскоре вмешалась жизнь. Мать Кости, Елена Витальевна, с самого начала не приняла Алину.
— Из простой семьи, — шептала она мужу, уверенная, что Костя её не слышит. — Отец — учитель, мать — медсестра. Разве это пара для нашего сына? Мы заслуживаем лучшего.
Но Костя не слушал упрёков родителей. Когда Алина получила квартиру, которая досталась ей от бабушки, всё изменилось. Костя стал приходить к ней чаще, будто каждый уголок её жилья стал для него важен.
— Мы будем жить в моей квартире, — заявил Костя. — Я вложу деньги, сделаем всё по-хорошему.
Елена Витальевна скривилась:
— В этой хрущёвке? У нас трёхкомнатная в центре, зачем вам…
— Мама, — прервал Костю. — Это наш выбор. Ты меня не переубедишь.
Ремонт длился полгода. Костя вложил все сбережения, заработанные за год, Алина добавила свои деньги, заработанные подработками. Они спорили, выбирали материалы и дизайн, вместе покупали краску и светильники. Они строили своё будущее шаг за шагом.
Свадьба прошла скромно, в кругу самых близких. Но Елена Витальевна не скрывала недовольства.
— Даже нормальной свадьбы не устроили… — вздыхала она, перекладывая салфетки.
Первые месяцы были счастливыми. В их новом доме было что-то настоящее и особенное. Но однажды вечером, сидя на кухне за чаем, Костя упомянул:
— Мама считает, что нам нужен брачный договор.
Алина подняла брови, удивлённая.
— Брачный договор? После свадьбы? Это как-то не по-нашему.
— Сейчас это обычное дело, — спокойно ответил Костя, доставая бумаги. — Просто формальность.
— Это документы от твоей мамы? — Алина взяла бумаги, и сердце её сжалось.
— Включил твою квартиру в договор. Подпиши, — сказал он, протягивая ручку.
— Почему? — спросила Алина, не понимая происходящего.
— Это справедливо. Я вложил почти два миллиона в ремонт, — ответил Костя, не глядя на неё.
Алина почувствовала ком в горле. Мысли путались, но она старалась не показать, как ей больно.
— Значит, квартира, что оставила мне бабушка, теперь общая? Только из-за ремонта? — голос её был холоден, хотя внутри всё кипело.
— А как иначе? — пожал плечами Костя. — Мама сказала…
— Какая тут мама? — Алина резко положила бумаги на стол, голос твёрд. — Это наша семья. Когда мы начинали ремонт, о брачном договоре не было и речи.
— Именно — наша семья! — воскликнул Костя, будто подтверждая свои слова. — Значит, имущество должно быть общим.
— Общим? — Алина горько усмехнулась. — А почему твои акции в бизнесе отца и счета не включены в договор? Ты о них не забывал?
Костя замялся, не зная, что сказать.
— Это другое… Семейный бизнес…
— А моя квартира не семейное наследство? От бабушки, которая меня воспитала? — голос Алины едва слышно дрожал, и в каждом слове чувствовалась боль.
— Ты мне не доверяешь? — раздражённо спросил Костя. — Думаешь, я на твою квартиру охочусь?
— Не знаю, что думать, — встала Алина, избегая взгляда. — Мы женаты месяц, а ты уже с договорами и контрактами…
— Это настояла мама, — признался Костя, будто его уверенность покинула. — В наше время всё нужно оформлять юридически…
— Твоя мама? — Алина саркастично рассмеялась. — Та, что против нашей свадьбы была? Которая предлагала тебе квартиру в центре, лишь бы мы не жили здесь?
В этот момент зазвонил телефон. На экране — «Мама». Всё стало ясно.
— Не бери, — тихо сказала Алина. — Давай сначала разберёмся между собой.
Но Костя взял трубку спокойно:
— Да, мам… Нет, ещё не подписала… Да, объяснил ей про ремонт…
Алина смотрела на него и вдруг поняла: это уже не тот парень, что обещал строить их жизнь вместе. Где же тот, кто говорил о поддержке и доверии?
— Мама хочет приехать, — сказал Костя, откладывая телефон. — Говорит, надо всё обсудить.
— Нет, — твёрдо ответила Алина. — Твоя мама не будет решать наши дела.
— Она просто хочет…
— Чего? — перебила Алина, голос резкий. — Забрать у меня последнее от бабушки? Или показать, что без твоих денег я ничто?
Костя замолчал, лицо его застыло в недоумении. Телефон снова завибрировал, напоминая о нежеланных разговорах.
— Знаешь, что самое обидное? — Алина подошла к окну, глядя вдаль. — Я действительно верила, что мы строим будущее. Этот ремонт — для нас, для семьи. А не чтобы потом предъявлять счёты.
— Какие счёты? — пытался оправдаться Костя.
— Чтобы официально закрепить права? — холодно спросила она. — Где твои слова про любовь и доверие?
В этот момент в дверь постучали. Вошла Елена Витальевна — в дорогом костюме, с папкой. Она села за стол, не дождавшись приглашения:
— Вы, кажется, обсуждаете договор? Алиночка, это формальность…
— Формальность? — Алина встала уверенно. — А вы не думаете, что это унизительно? Прийти через месяц после свадьбы и требовать переписать квартиру?
— Деточка, — свекровь спокойно достала документы, — ничего не переписывается. Просто нужно всё оформить юридически. Костя вложил много денег…
— Которых я не просила! — Алина не скрывала гнев. — Мы вместе решили ремонт делать! Как семья! Я вложила все сбережения!
— Ну, не сравнивай… — раздражённо ответила свекровь. — Твои сбережения и деньги Кости…
— Мама, — попытался вмешаться Костя.
— Нет, пусть она говорит, — твердо сказала Алина. — Пусть скажет, что я нищенка, охотящаяся за их деньгами.
— Зачем так грубо? — свекровь листала бумаги. — Мы хотим защитить интересы…
— Чьи? — резко спросил Костя. — Мои или твои?
Елена Витальевна сжала папку, лицо её напряжено.
— Я о будущем твоём думаю! Вложить деньги в чужую квартиру…
— В квартиру моей жены, — твёрдо сказал Костя. — И я не требую ничего взамен.
— Костя, — начала свекровь.
— Нет, мама, — перебил он. — Мы сами решим.
— Но…
— Уйди, — сказал Костя, беря её под руку. — Забери бумаги и не вмешивайся в нашу жизнь.
Свекровь замерла у двери, глаза полны боли.
— Ты выгоняешь мать?
— Я прошу тебя уйти, — мягко, но твёрдо сказал Костя.
Когда дверь захлопнулась, в квартире воцарилась тишина. Алина стояла у окна, сдерживая слёзы.
— Прости, — тихо сказал Костя. — Не должен был слушать её.
Алина повернулась к нему, глаза её блестели от слёз.
— Ты правда делал ремонт не ради квартиры? — спросила она, пытаясь поверить в его слова.
— Правда, — ответил Костя, обнимая её. — Я хотел красивый дом. Наш дом.
— Знаешь, я тоже боялась, что ты вложишь больше меня…
— Глупая, — улыбнулся он, целуя её в макушку. — Деньги вложил я, душу — ты. Ты терпела весь этот хаос два месяца.
В этот момент снова зазвонил звонок. Курьер с пиццей — то, что они забыли заказать.
— Помнишь, как мы впервые ели пиццу здесь? На полу, потому что стола ещё не было…
— Помню, — сказал Костя, обнимая Алину. — И как ты боялась, что мне не понравится квартира. А я смотрел на тебя и думал — какая ты красивая, когда мечтаешь.
Телефон звонил снова — мать. Костя сбросил вызов, выключил телефон, пытаясь отгородиться.
— Позже поговорим, — сказал он.
— Она не простит меня, — вздохнула Алина.
— Ей прощать не нужно, — твёрдо ответил Костя. — Это наша жизнь, наша семья. Завтра поедем выбирать краску для детской. Если не против.
Алина замерла.
— Детской? — голос её был едва слышен.
— Да, — улыбнулся Костя. — Нужно же когда-то начать.
За окном капал мелкий дождь, наполняя дом уютом. Папка с договором лежала на столе. Завтра они её выбросят. Потому что семья строится не на бумагах, а на доверии.
На следующий день в дверь позвонили. Алина застёгивала пиджак перед зеркалом, готовясь к важной презентации. На пороге стоял отец Кости — Виктор Михайлович, высокий седой мужчина с усталыми глазами.
— Нужно поговорить, — сказал он, заходя.
Алина почувствовала тревогу, но Костя спокойно кивнул.
— Проходи, пап. Только без маминой истории. Алин, налей кофе.
Виктор Михайлович тяжело сел, смотрел на кухню.
— Она всю ночь плакала, говорит, сын не слушается, даже успокоительные дала.
Костя наливал кофе.
— Пап, — спросил он, — нормально ли это — приходить с брачным договором через месяц?
Отец задумался, потом ответил:
— Вчера впервые сказал твоей маме — хватит вмешиваться. Тридцать лет вместе, а такого скандала не было.
— И что она? — тихо спросила Алина.
— Обиделась, ушла к сестре ночевать. Но я считаю — ты поступил правильно.
Он посмотрел на обновлённый ремонт.
— Вы вместе сделали этот дом. И никакие бумаги не нужны.
Он достал конверт.
— Вот свадебный подарок — деньги на машину. Без условий и маминого контроля.
Алина почувствовала слёзы облегчения. Костя положил руку ей на плечо.
— Передайте маме, что я жду её дома и она должна понять — дети не собственность. Они взрослеют, а мы должны радоваться их счастью.
Виктор ушёл, а Алина дала волю слезам — это были слёзы надежды.
Костя обнял её.
— Видишь, у нас есть союзник, и очень надёжный.