Яркое солнце ослепило Анну, когда она вышла из подъезда, сжимая в руке телефон — её единственный сейчас щит в борьбе за собственную свободу. Вчерашний день перевернул её мир: муж, которого она когда-то искренне любила, превратился в чужого человека, уверенного, что её деньги, время и жизнь — его собственность.
— Где моя карта, Олег? — Анна ворвалась на кухню, где муж лениво просматривал ленту в телефоне, сидя за столом с остывшим кофе.
Олег поднял взгляд и усмехнулся с явной насмешкой. Откинувшись в кресле и скрестив руки на груди, он холодно улыбнулся:
— Какая карта? Ты про ту, с которой покупаешь свои бесконечные вещи?
Анна сжала пальцы в кулак. Она работала финансовым аналитиком в IT-компании и зарабатывала больше, чем Олег, но всегда была разумна в тратах. Её гардероб был скромнее многих коллег, каждая покупка — обдуманной. А вот Олег тратил деньги легко и без оглядки — то на новый спиннинг, то на запчасти для мотоцикла.
— Не прикидывайся, — твёрдо сказала она. — Я оставила карту в кошельке, а теперь её там нет. Где она?
Олег встал, возвышаясь над ней. Его голос стал низким, почти угрожающим:
— Карта у меня. И не верну, пока ты не начнёшь вести себя как надо.
Анна замерла. За шесть лет брака она привыкла к его резким словам и попыткам контролировать каждый её шаг, но это было за гранью. Карта — её личное пространство, символ независимости.
— Как именно? — её голос дрожал от злости. — Это мои деньги, Олег. Мои. Верни карту сейчас же.
Он усмехнулся злобно:
— Твои? Ты забыла, что мы семья? В семье всё общее. Я глава семьи, и я решаю, как распоряжаться бюджетом.
— Глава семьи? — Анна шагнула ближе, не отводя взгляда. — Я работаю по десять часов в день, как и ты. Я не твоя служанка.
Олег нахмурился, сжав глаза:
— А что ты делаешь для дома? Приходишь поздно, потому что «засиделась с подругами»? Холодильник пуст, ужина нет. Что ты вообще за жена?
Анна почувствовала, как лицо раскраснелось. Она ценила работу, прогулки с подругами и утреннюю йогу — и никогда не думала, что должна оправдываться за это.
— Если нужна помощь по дому — найми домработницу, — спокойно ответила она. — А я тебе ничего не должна. Верни карту.
— Нет, — Олег вытащил её телефон и поднял его. — И не вздумай звонить в банк. Я уже потратил часть денег на бензин и новый шлем. Тебе это не мешает?
Анна едва сдержала возмущение:
— Ты потратил мои деньги без разрешения? Это воровство!
— Воровство? — он приблизился, голос стал тихим, но ещё более пугающим. — Ты моя жена. Всё твоё — моё, и наоборот. Забыла обещания, которые дала в ЗАГСе?
Анна отступила, чувствуя, как стены кухни словно сжимаются. Это был не просто спор, а попытка отнять у неё право на самостоятельность.
— Отдай телефон, — тихо сказала она.
— И что, если не отдам? — он наклонился к ней, лицо в нескольких сантиметрах. — Побежишь жаловаться? Мамочке? Полиции?
Анна встретила его взгляд. В глазах не было ни капли прежней любви, только холодное желание контроля.
— Ладно, — она неожиданно улыбнулась, хотя внутри бурлило. — Хочешь ужин? Приготовлю.
Олег прищурился, явно не ожидая такой реакции:
— Вот это другое дело. Может, ты наконец поймёшь, как должна себя вести нормальная жена.
Анна подошла к холодильнику — там почти пусто: пара йогуртов, кусочек сыра и замороженные пельмени. Она взяла пачку и поставила кастрюлю на плиту.
— Пельмени? — возмутился Олег. — Я ждал нормальный ужин!
— Это всё, что есть, — спокойно ответила она. — Если хочешь что-то другое — дай деньги на продукты.
Олег фыркнул, но сунул в руку пару тысяч:
— Вот, держи. И не задерживайся в магазине. Я слежу.
Анна надела пальто и вышла из квартиры. В лифте она наконец выдохнула. Руки дрожали — не от страха, а от решимости. Она набрала номер банка.
— Добрый день, хочу заблокировать карту и заказать новую, — сказала оператору.
Через пять минут карта была заблокирована, новая обещала прийти через три дня. Анна вышла на улицу, весенний ветер холодил лицо, но внутри пылало нечто иное. Она позвонила подруге.
— Катя, это Анна. Можно ли мне переночевать у тебя? У меня проблемы.
— Конечно, приезжай. Что случилось?
Анна посмотрела на светящиеся окна своей квартиры. Олег ждал с ужином. Но возвращаться она не могла — не сегодня, возможно, никогда.
В квартире Кати было уютно, пахло ванильным чаем. Катя усадила её с чашкой и сырниками.
— Рассказывай, — мягко сказала подруга.
Анна сделала глоток и начала:
— Олег забрал мою зарплатную карту и сказал, что вернёт, только если я стану «нормальной женой»: готовить, убирать, сидеть дома… Он даже потратил мои деньги на свой мотоцикл.
Катя вздохнула:
— Он решает, как тебе жить? Это ненормально!
— Я знаю, — горько улыбнулась Анна. — Я уже заблокировала карту и завтра иду к юристу — подавать на развод.
— Серьёзно? Ты решилась?
— Да. Я не могу больше так жить. Он хочет, чтобы я была его тенью. А я хочу быть собой.
Телефон завибрировал — звонок от Олега. Анна показала экран.
— Не бери, — сказала Катя.
Но Анна покачала головой:
— Если не отвечу, он может приехать сюда. Он знает, где ты живёшь.
Она нажала «ответить»:
— Что тебе нужно, Олег?
— Где ты? Я жду ужин уже три часа!
— Я не приду. Завтра тоже не приду. Я подаю на развод.
— Ты не посмеешь! — кричал он. — Ты моя жена! Ты должна быть со мной!
— Никому не обязана, — твёрдо ответила Анна. — Ты перешёл все границы. Карта заблокирована. Если будешь преследовать меня — обращусь в полицию.
— Полицию? — он рассмеялся, но голос дрожал. — Кто тебе поверит? Ты просто истеричка, сбежавшая из дома!
— Посмотрим, — ответила она и повесила трубку.
Катя восхищённо смотрела на неё:
— Ты просто тигрица! Но если он придёт?
— Вызовем полицию, — спокойно сказала Анна. — У меня есть запись разговора, она у юриста.
На следующий день Анну разбудил звонок — начальник Павел Сергеевич.
— У нас ситуация. Твой муж в офисе, требует тебя. Охрана на грани.
Анна вскочила:
— Он здесь? Серьёзно?
— Да, и не уходит. Говорит, что это «семейное дело». Приезжай, иначе вызову полицию.
Через час Анна вошла в офис. Олег сидел в приёмной, красный от злости. Увидев её, вскочил:
— Что ты делаешь? Бросила мужа, сбежала?
— Не здесь, — сказала Анна, указывая на переговорную. — Пойдём.
В комнате с панорамным окном она посмотрела на него:
— Зачем пришёл? Хочешь меня уволить?
— А ты хочешь, чтобы я заявлял о твоём исчезновении? Ты не отвечаешь, не приходишь домой! Я волновался!
— Ты волновался? Или злишься, что я больше не под твоим контролем?
— Ты моя жена! — он ударил кулаком по столу. — Ты должна быть дома, а не ходить куда попало!
— Наш брак кончен, — спокойно сказала Анна. — Сегодня подаю на развод. Если ещё раз придёшь сюда или к Кате — подам заявление об угрозах.
Олег побагровел:
— Думаешь, я отпущу тебя? Ты никто без меня.
Анна долго смотрела на него, а затем улыбнулась:
— Знаешь, я начинаю понимать, кто я на самом деле. Без тебя я справлюсь.
Она открыла дверь:
— Уходи и не возвращайся.
Олег замер, лицо исказила ярость, но он вышел, хлопнув дверью. Анна знала — это не конец, он будет пытаться вернуть контроль. Но впервые за много лет она ощутила силу. Её жизнь принадлежит только ей.
Через неделю она сидела у юриста с папкой документов. Заявление на развод подано, в сумке — новая зарплатная карта. Олег звонил каждый день — угрожал, умолял, но Анна не отвечала. В почтовом ящике она нашла записку: «Ты пожалеешь». Но страха не было — была решимость.
Вечером, вернувшись в съёмную квартиру, найденную через Катю, Анна открыла ноутбук. На экране — билет в Португалию, страну, о которой мечтала давно. Один билет — для себя.
Она улыбнулась, глядя на закат. Впервые за долгие годы она почувствовала себя свободной. И это чувство стоило любой цены.