«Мы с мужем отдали всё ради наших дочерей, а теперь я одна, и никто меня не замечает: почему мои же дети так со мной обращаются?»
Когда наши дочери подросли, мы с мужем вздохнули с облегчением. Казалось, что самые трудные годы остались позади, ведь мы несли всю тяжесть на своих плечах. Оба работали на фабрике, жили скромно, едва сводя концы с концами. Зарплаты были мизерными. Но мы никогда не позволяли нашим девочкам чувствовать себя хуже других. У них всегда были приличные вещи, учебные принадлежности, а иногда даже деньги на поход в кино.
Мы с мужем не позволяли себе никаких лишних трат. Я даже не помню, когда последний раз покупала себе новое пальто — все деньги уходили детям. Поочерёдно они поступили в университет, и начались новые расходы. Стипендии едва хватало на проезд, поэтому приходилось помогать им. Мы покупали одежду, платили за жильё, покупали продукты. Я научилась считать каждую копейку, но никогда не жалела — главное, чтобы дочерям ничего не было нужно.
После окончания учёбы обе дочери вышли замуж. Мы с мужем были счастливы — казалось, что теперь у них всё устроено. Вскоре появились внуки — по одному у каждой, оба мальчики. И снова началась новая глава забот. Когда закончилось декретное время, дочери сказали, что ещё рано отдавать малышей в садик, и попросили меня помочь. Я уже была на пенсии, но продолжала подрабатывать уборкой, чтобы как-то сводить концы с концами. Мы с мужем решили: я останусь с внуками, а он продолжит работать.
Так мы и жили — на две пенсии и его зарплату. Зятья открыли совместный бизнес, и дела у них шли хорошо. Мы гордились ими. Когда они просили у нас денег, мы никогда не отказывали — ведь это наши дети.
Но однажды всё рухнуло. Муж ушёл на работу — и больше не вернулся. Инфаркт. Ему не смогли помочь. Казалось, земля уходит из-под ног. Мы прожили вместе 42 года, и я не знала, как жить дальше. Осталась одна.
Сначала дочери навещали меня, забирали внуков и устраивали их в садик. А потом словно стерли меня из своей жизни.
Я поняла, что моя пенсия — крошечная. Раньше справлялись, была зарплата мужа. А теперь? Коммунальные счета, продукты, лекарства… Иногда я стояла в аптеке и выбирала — купить таблетки или хлеб. Однажды, когда дочери наконец пришли меня навестить, я набралась смелости и сказала тихо:
— Девочки, если вы могли бы помочь с расходами, я смогла бы купить необходимые лекарства…
Старшая даже не дала договорить — ответила, что у них и так много трат, всё дорого, денег не хватает. Младшая молчала, словно не слышала. Потом — тишина. Ни звонков, ни визитов.
Я осталась одна в своей квартире, окружённая фотографиями, детскими поделками, тёплыми вязанными пинетками, которые я связала для внуков. Никто не приходил, никто не спрашивал, как я живу, никто не интересовался, жива ли я ещё. А ведь когда-то я была для них всем — кормила, гладила одежду, укачивала ночью, учила говорить и читать, вставала при первом плаче.
Сейчас я сижу у окна и смотрю на чужих бабушек, гуляющих с внуками по улице. Они смеются, держатся за руки. А у меня — только тишина и горечь. Я не понимаю, что я сделала не так? Когда я перестала быть нужна? Неужели дети так быстро забывают всё, что для них сделано?
Я не прошу больших вещей — не хочу их денег или подарков. Мне бы просто тепла, пары слов, звонка хотя бы раз в неделю. Хотелось бы, чтобы спросили: «Мама, как ты?» Чтобы внуки заглянули, хоть на минуту сели рядом. Но, похоже, это роскошь, которая мне не положена.
С каждым днём всё труднее верить, что они вспомнят обо мне. Но я продолжаю ждать. Потому что сердце матери никогда не перестаёт ждать. Даже когда больно. Даже когда несправедливо. Даже когда кажется, что тебя предали.