Вчера я побывала на встрече выпускников. До сих пор не могу прийти в себя. Сижу дома, пью чай, а руки дрожат — и это спустя почти сутки после того, что произошло. Мне нужно поговорить об этом, иначе мысли разорвут меня изнутри. Я должна поделиться этим, пусть даже с болью в голосе и стыдом в сердце.
Давайте начнём с самого начала. Десять лет назад я преподавала в выпускном классе. Обычный класс, как и многие другие: дети разных уровней подготовки, с разными жизненными условиями. Кто-то из благополучных семей, а кто-то — из тех, кого называли «проблемными». Среди них была одна девочка — Алёна Григорьева. Очень тихая, почти незаметная для всех. Она всегда носила старую одежду, которую, казалось, никто не выбрасывал, потому что жалели. Волосы были редко чистыми, а порой от неё пахло чем-то неприятным. Мы, учителя, между собой называли её «грязнулей». Сейчас, пишу эти слова, и мне стыдно, но это правда, и я не могу это скрывать.
Алёнины родители жили в бедности. Отец был принципиальным человеком, его уволили с завода в 90-е за отказ подписывать фальшивые отчёты. Мать работала на фабрике, но когда её закрыли, семья потеряла последний источник дохода. Тогда всё пошло под откос. Сначала пили по праздникам, потом каждую пятницу, а затем и каждый день. Это стало их новой жизнью.
Алёна часто сидела одна в коридоре, без друзей. Дети избегали её, ведь кто бы хотел дружить с тем, кого считают «беднячкой»? Только один мальчик проявлял к ней хоть какое-то внимание — Игорь Северцев. Он был сыном местного бизнесмена, отличником, гордостью школы. Игорь иногда покупал ей булочку в буфете, однажды дал свою тетрадь, когда у Алёны не было бумаги. Их дружба казалась странной, но, наверное, в душе Игорь был не только добрым человеком, но и чем-то большим.
Выпускной был на носу. Все готовились с волнением. Я провела классный час, раздавала задания — кто за оформление, кто за музыку, кто за сценарий. Алёна сидела в углу, внимательно слушала. По её глазам было видно, что она надеялась, что и ей тоже достанется какое-то задание.
— Вера Ивановна, — спросила она тихо, — что мне делать?
Тогда меня словно что-то укусило. Может, день был неудачным, а может, раздражение накопилось, и я не думала, что говорю. А может, она просто напомнила мне о всех моих неудачах.
— А откуда я знаю, что ты будешь делать! — ответила я резко. — Только не думай появляться на выпускном. Это важное мероприятие, а ты… В общем, ты понимаешь. Заберёшь аттестат заранее.
В классе повисла тишина. Потом кто-то фыркнул, кто-то засмеялся. Алёна покраснела до корней волос, вскочила и выбежала. А следом встал Игорь.
— Северцев! — закричала я. — Ты куда?! У тебя же медаль, и программа особенная!
Он остановился, обернулся и посмотрел на меня так, что мне стало холодно.
— Да идите вы со своей программой к чёрту, — сказал он спокойно, но решительно.
Я не могла дышать. Что я сделала? Ведь Игорь был опорой всего мероприятия, его отец финансировал всё — банкет, декорации, подарки.
— Немедленно вернись! — закричала я.
Но Игорь поднял руку и сделал тот жест. И ушёл.
Я села, не в силах понять, что творю. В тот момент меня беспокоило, чтобы праздник не сорвался, а не судьба этих детей.
На следующий день Алёна пришла к директору, рассказала, что у неё больная тётя, забрала аттестат и исчезла. Игорь тоже не появился. Но его отец, к счастью, сдержал слово — деньги на праздник были, подарки — тоже. Только Игорь остался за пределами программы.
Я подумала: «Ну и хорошо, меньше проблем».
Прошло десять лет. За это время многое изменилось. Мама Алёны разрушила себя алкоголем, а отец умер от цирроза печени. Соседи говорили, что она отправляла им деньги, но никто не знал, где она теперь.
И вот вчера — встреча выпускников. Я всё организовывала. Nervничала — вдруг всплывут старые воспоминания.
Пришли почти все. И вдруг я увидела, как изменилась их жизнь. Светка, раньше считавшаяся красавицей, пришла пьяной. Пашка, когда-то активист, теперь в татуировках — отсидел за кражу. Наташка плакала, рассказывая, как её муж-алкоголик бросил её с детьми от разных мужчин.
Тех, кого я когда-то хвалила, теперь не узнать.
— Игорь не приедет, — услышала я. — Говорят, живёт за границей.
— А эта… как её… Григорьева? — неожиданно спросила я.
— Да кому она нужна, — сказала Света. — Наверное, где-то полы моет.
Когда мы подходили к школе, к нам подъехала дорогая машина. Из неё вышел мужчина в строгом костюме — я сразу узнала Игоря. За ним вышла женщина, и я немного растерялась. Это была Алёна. Элегантная, ухоженная, в дорогом платье, с уверенным взглядом.
— Да это же Марго! — ахнула кто-то. — Владелица косметической компании!
Я узнала её. Это была она.
Игорь улыбнулся, но его улыбка была холодной:
— Привет, Вера Ивановна. Это Алёна Григорьева.
У меня перехватило дыхание. Та самая Алёна, та девочка с грязными волосами, в рваных ботинках?
Я хотела что-то сказать, но не могла. Алёна перебила меня.
— Помню каждое ваше слово, — сказала она спокойно.
Игорь добавил:
— Простите, Вера Ивановна. Сегодняшний вечер я оплачиваю. Но за одним столом с вами сидеть не буду.
Они прошли мимо, а за ними пошли остальные. Молча. Я осталась одна.
Спустя некоторое время Игорь вернулся.
— Слушайте, — сказал он. — Алёна не злопамятная. Если попросите прощения искренне, она простит. Она хороший человек.
Я пошла в ресторан, подошла к Алёне и, не сдержав слёз, сказала:
— Прости меня. Как я была неправа.
Она обняла меня.
— Вера Ивановна, знаете что? Вы мне тогда услугу оказали. Показали, какой я не хочу быть — слабой и зависимой от чужого мнения. Спасибо вам.
Она рассказала, как после школы уехала в областной центр с тремя тысячами рублей — последними деньгами от отца. Работала официанткой, училась заочно. Через пять лет открыла свой первый магазин косметики. Теперь у неё целая сеть.
— А Игорь? — спросила я.
— Он приехал через год. Сказал: «Я же обещал быть с тобой». Мы поженились. Теперь вместе развиваем бизнес.
Сижу дома, думаю. Как я была слепа! Девочка, которую я считала безнадёжной, оказалась сильнее всех. Те, кого я хвалила, теперь в тюрьме или на улице. А Алёна стала примером силы духа.
Теперь я понимаю: учителя часто ошибаются. Мы судим по внешности, по одежде. Думали, что если ребёнок из неблагополучной семьи, значит, и сам такой. Но это не так. Характер не скрывается в костюме, и сила не в карманах родителей. Иногда самые яркие алмазы находятся в самой грязи.
Алёна простила меня не потому, что я заслужила прощение, а потому что она лучше меня.
Я поняла, что просить прощения — не стыдно. Стыдно — не сделать этого.
Эта встреча изменила меня. Теперь я иначе смотрю на своих учеников. Не делю их на успешных и неуспешных. Стараюсь увидеть человека, а не оценки в дневнике. Ведь каждый ребёнок — это будущее, и каким оно будет, во многом зависит от нас, учителей.