День был необыкновенно тихим. В садовом домике Марина сидела на веранде, перебирая травы для сушки. Её жизнь всегда текла размеренно, как часы в медицинском коридоре — шаг за шагом, день за днём. Двадцать лет брака с Андреем стали такими же привычными, как утренний кофе — немного горькие, но без которых утро не начиналось.
Телефон завибрировал, высвечивая имя мужа.
— Марина, я сегодня не приеду, работы много, — его голос был отстранённым, как всегда. — Ты тут не скучай, в холодильнике есть что поесть. Завтра вернёшься в город?
— Хотела ещё день остаться. Здесь спокойно, — ответила она, наматывая нитку на палец.
— Ну как хочешь. Тогда послезавтра увидимся.
Звонок оборвался так же неожиданно, как и начался. В голове у Марины вертелся один и тот же вопрос: «Когда всё стало просто рутиной? Когда любовь превратилась в расписание?»
Когда вечер опустился на дачный посёлок, Марина варила компот, когда вдруг услышала звук приближающейся машины. «Неужели Андрей передумал?» — мелькнула мысль. Подойдя к окну, она застыла. Муж помогал своей матери, Галине Петровне, выйти из машины.
Инстинктивно Марина отступила в тень. Двадцать лет привычки уступать, не мешать, не раздражать свекровь дали о себе знать. «Зачем приехали, если думали, что я одна?» — пронзила её мысль, а затем пришло странное ощущение чего-то неладного.
Не сделав ни звука, она прошла в дальнюю комнату, где через окно слышала разговор на веранде.
— Андрюша, открой окна в доме, душно там, — командным тоном сказала Галина Петровна. — Хорошо, что твоя не приехала, хоть спокойно посидим.
— Мама, ну что ты начинаешь? — устало отозвался Андрей. — Марина нормальная женщина.
— Нормальная? — голос свекрови был полон сарказма. — Смотрю на неё двадцать лет и всё не могу понять — как ты с ней живёшь? Ни образования, ни интересов, только дача и больница.
Марина сжала кулаки, как будто получила пощёчину. Разве не ради этой семьи она отказалась от курсов? Разве не ради мужа она забыла о своей мечте стать старшей медсестрой?
— Мам, давай без этого, — Андрей зазвенел чем-то металлическим, видимо, доставал чашки. — Сильно жарко сегодня…
— Без этого? — не унималась свекровь. — Ты как с ней живёшь? Всё ради прописки и удобства. Думал, что кто-то из приличных женщин на тебе женится?
Марина застыла. Эти слова орудовали, как нож, вскрывая все скрытые обиды. «Ради прописки… удобства… дура…»
— Да, мам, я сам давно думаю, как бы всё это свернуть, — голос Андрея звучал глухо.
Марина сдерживала слёзы. Она не могла поверить, что двадцать лет, которые она отдала этому браку, на самом деле превратились в пепел.
— Что нам делить? — фыркнула Галина Петровна. — Квартира на тебе записана, а эту дачу отдай ей, пусть капусту на ней растит.
— Квартиру я на свои деньги покупал, — произнёс Андрей с таким удивлением, как будто это не он, а кто-то другой сказал эти слова.
Марина сгоряча засмеялась. Всё, что она слышала, словно выжгло ей душу. Это было предательство.
Она сдержала эмоции и ушла в дальнюю комнату, продолжая в голове выстраивать свой план. «Юрист, выписки, документы», — методично повторяла она. И это был её план на будущее.
Вечером, когда Андрей зашёл домой, она уже приняла решение. Больше не будет ждать. Больше не будет жить ради других.
— Ты рано вернулась, — удивился он, сев за стол.
— Изменила планы, — спокойно ответила она. — Почувствовала себя не очень хорошо.
Она не сказала ему правду. Она не сказала, что это предательство стало для неё тем «нехорошо», которое стало последней каплей.
И в тот момент, как бы странно это ни звучало, Марина почувствовала странное облегчение. Словно она сбросила с плеч огромный тяжёлый груз.