Тайна в конверте
София стояла возле старинного окна, слегка покрытого морозным узором, и провожала своей взглядом удаляющуюся фигуру дочери. Виктория, завернутая в пестрый пуховый платок, помахала матери из окна автобуса. В сердце Софии снова затеплилась знакомая и острая тревога. Дочь направлялась в город на сессию. Она училась заочно по собственной инициативе, ведь оставить мать, здоровье которой за последние годы начало ухудшаться, словно старая яблоня в саду, было для нее непосильной задачей — ни морально, ни физически.
«Господи, как же она на него похожа», — мелькнуло в голове у Софии, и в горле сгустился горький комок. «Она — настоящая копия. Тот же легкий, быстрый шаг, такой же наклон головы при смехе… И родинка на правой щеке — полностью его черта. Ни одного признака моей внешности — она вся в отце, который и не догадывается, что у него есть такое дорогое сокровище».
Воспоминания увлекли Софию далеко в прошлое, к тому раку на реке, что до сих пор склоняет к воде свои ветви. Тогда, в молодости, они сидели под этой ракитой, держались за руки и мечтали о будущем вместе. Планировали свадьбу и дом, наполненный детским смехом. Александр, с глазами, полными твердой уверенности, говорил: «Соня, обещаю, я стану самым лучшим отцом в мире! Я обожаю детей, мы с тобой нарожаем целую кучу!» София безумно верила ему, чувствовала глубину каждого слова и взгляда. Казалось, ничто не разрушит эти хрупкие мечты.
Однако воля судьбы оказалась жестока и непредсказуема — их жизненные пути разошлись, а Виктория ничего не знала о своем отце. Много раз, в детстве и подростковом возрасте, она пыталась выяснить у матери: «Мама, а кто мой папа? Где он? На кого я похожа?» Но София либо молчала, опуская глаза, либо отвечала уклончиво: «Подрастешь, тогда узнаешь все. Обещаю». Ребенок сжимал эти слова в сердце, выжидая.
Настал день, когда Виктория стала взрослой достаточно, чтобы раскрыть тайну. После утомительной сессии она вернулась домой, довольная, но усталая. София просила дочь помочь спустить с чердака несколько банок с соленьями и пару старых ящиков. Сама она боялась карабкаться по шаткой лестнице — головокружение, скачки давления, а дочь строго запретила.
«Мам, ни шагу на чердак без меня! Я сама все найду и спущу, когда будет время», — улыбаясь, пообещала Виктория, поцеловав мать в морщинистый лоб.
«Спасибо, родная, не рискуй», — ответила София, успокоившись.
Обещав выполнить просьбу, Виктория ещё около получаса готовилась к встрече с Артемом. Он встретил ее по возвращении из города, и они договорились провести вечер в клубе.
«Вика!» — крикнула София с порога, заметив, как дочь уже в наряде спешит выйти. «Ты опять допоздна? Надень что-то потеплее, дует с реки — не заразись!»
«Мам, я тепло одета, не боюсь! Вернусь рано утром», — с легким смехом ответила Виктория, звеня молодостью в тишине дома.
«От кого ты такая безбашенная?» — вздохнула мать с нежностью.
«От себя, мамуля! Ложись раньше, чтобы голова не болела», — махнув рукой, дочь скрылась за калиткой.
София провожала двадцатилетнюю девушку и вспоминала себя в этом возрасте — такая же энергичная и нетерпеливая, ждущая вечера ради свидания с Александром. Он был немного старше, работал на севере и уезжал на длительные вахты. Там, в далекой глуши, его ждала другая — Валентина, повариха, которая нежно заботилась о нем после смен.
Александр был привлекательным молодым человеком: высокий, крепкий, с темными волнистыми волосами, пылающим взглядом и той самой родинкой на правой щеке.
Однажды, вернувшись в деревню, он встретил Софию около колодца, где она несла два тяжелых ведра с водой.
«Здравствуйте», — смущенно опустив глаза, поздоровалась она, пытаясь пройти мимо.
«Стой! Ты — Соня с нижней улицы?» — с неожиданной радостью узнал Александр. Подойдя, аккуратно снял с её плеч коромысло, взяв на себя груз. «Когда ты так похорошела? Давай я помогу донести».
Её глаза заблестели от счастья, губы улыбнулись.
«Ну, ладно…» — ответила она.
«Встречаешься сегодня? Приходи вечером на танцы в клуб», — пригласил он.
Их чувства вспыхнули, словно сухая трава. Пока Александр был на вахте, они переписывались полными тоски и нежности письмами. Валентина, чувствуя неладное, узнала правду от него: «У меня есть девушка, я её люблю. Мы не можем быть вместе обманом, даже на расстоянии. Прости, всё кончено».
Обида и злоба остались у Валентины. Она поскорее приехала в деревню, заявив родителям Александра, что ждет от сына ребенка. Александра дома не было — он встретил Софию с автобуса после учёбы в медучилище.
Родители были в растерянности, мать пробормотала: «Степан встретил Софию», а Валентина решила самой встретить их.
Увидев Александра и Софию, держащихся за руки, Валентина преградила им путь.
«Привет, Саня. Я у твоих родителей была. Они сказали, ты встречаешь эту», — с презрением посмотрела она на Софию.
«Валентина? Что здесь делаешь? Я же тебе говорил, что она — моя невеста», — с суровостью ответил Александр.
«Не важно, я жду от тебя ребенка. Что теперь?» — нагло спросила она, пытаясь завладеть его рукой и вести домой.
Он вырвался и поспешил к Софии. «Я рассказывал тебе про неё, но не знал, чего ждать…»
«Мне все ясно, Александр. Прощай. Не приходи больше. Женись. Ребенок не виноват. Я не разрушу вашу жизнь. Не хочу тебя видеть», — горько ответила София и убежала, разрывая мечту вдребезги.
Несколько раз Александр пытался объясниться, но София не сдалась. В конце концов он уехал к Валентине, оставив сердце на пыльной деревенской земле. Они поженились.
София вскоре поняла, что беременна. Сначала испытывала ужас, но затем приняла решение: «Пусть Александр никогда не узнает. Это будет мой ребенок».
Так появилась на свет Виктория — красивая девочка, явная копия отца. Мать Софии помогала с воспитанием. Александр так и не вернулся в деревню. Позже от его родителей София услышала, что он расстался с Валентиной — та обманула его, беременности не было. Александр уехал в Сибирь, в отдалённый город и жил там, пытаясь писать Софии, которая не отвечала.
Виктория, выполнив просьбу матери, поднялась на чердак. Запах пыли, старого дерева и сушёных трав окружал её. Девушка нашла банки с соленьями, аккуратно опустила ящики, и неожиданно обнаружила желтый полиэтиленовый пакет с бумагами внутри.
Спустившись, она раскрыла найденное. Внутри лежали три письма с мужским почерком и черно-белая фотография молодого человека с темными волнами волос и пронзительным взглядом. Родинка на щеке была той самой, которая была у Виктории. Сердце забилось сильнее, по телу побежали мурашки, дыхание перехватило.
На обороте было написано: «София, я никогда не забуду тебя. Прости меня. Твой Александр».
Испуганно и взволнованно Виктория, сжимая снимок, вбежала в дом, крича:
«Мама! Я нашла его фото! Это он? Мой отец? Я на него похожа — я его точная копия!»
София вскоре прослезилась, глядя на снимок.
Тайны рано или поздно выходят наружу. Столько лет София собиралась раскрыть правду, но всё случилось внезапно и открыто.
«Да, дочь, это он — Александр», — спокойно прошептала мать, стирая слёзы. «Я была молода и горда. Он должен был жениться на другой, а я не стала помехой. Просто сказала, что не хочу его больше видеть».
София знала, что Александр живёт один, но годы прошли… Сомневалась, стоит ли разрушать его жизнь своим появлением. С тяжелыми мыслями она задумалась, пока настойчивый голос дочери не вернул её к реальности.
«Мам, у тебя же есть его адрес в тех конвертах?» — Вика трясла мать за плечо, глаза горели решимостью.
«Чей адрес? Не вздумай!» — отрезала София.
«Я обдумала всё тщательно. Хочу его увидеть. Хочу знать отца!» — твердо заявила Виктория.
«В кого ты у меня такая? — удивилась мать, — решительная, бесстрашная, настоящая бунтарка».
«В себя, мама! Скажи честно, разве за все эти двадцать лет тебе не хотелось встретиться с ним? Раскрыть, что у него есть дочь?»
София встретила взгляд дочери, в отражении которого читалась взрослая усталость, затем крепко обняла ее.
Главное понимание: Поезжай, дочка. Я не возражаю. Он должен узнать правду.
Виктория впервые отправилась в Сибирь. Долгая поездка в поезде тянулась бесконечно. За окном мелькали леса, поля, маленькие станции и большие города. В душе смешивались трепет предвкушения и страх.
- Что если отец забыл маму?
- Что если он не захочет видеть меня?
- Не разрушит ли я его жизнь внезапным появлением?
Но решимость взяла верх, и она ступила на незнакомую землю.
На перроне она нашла нужный адрес и подошла к пятиэтажке, похожей на сотни других.
Ноги подкашивались, горло пересохло — как сказать: «Здравствуйте, я ваша дочь?» Страх одолевал мысли.
Подойдя к двери, Вика нажала звонок — прозвучал приглушённый, хриплый глухой звонок. Сердце замерло, но дверь открылась.
Перед ней стоял высокий мужчина с седыми висками, но с теми же проницательными усталыми глазами и знаменитой родинкой на правой щеке. Он внимательно и тепло посмотрел на незнакомку, и взгляд задержался на её лице, на правой щеке. Его побледнел.
«Здравствуйте, — с уверенным, бодрым голосом обратился он. — Вы — Александр?»
«Здравствуйте…» — голос его дрогнул, а глаза наполнились слезами. Он откашлялся, пытаясь собраться.
«Неужели это ты? Моя дочь? Ты так похожа… И родинка — точно моя. Скажи, это правда?» — с надеждой и страхом спросил он, вызывая у Вики слезы жалости.
Она молча кивнула, улыбаясь сквозь слёзы, и шагнула, чтобы обнять его. Он крепко прижал её к себе, боясь потерять эту драгоценную встречу.
Так на пороге, разделённые временем и расстояниями, встретились двое, теперь связанные кровью и судьбой. Плакали свободно — эти слёзы были очищением и воскрешением счастья.
«Теперь мы никогда не расстанемся», — сказал он, улыбаясь молодой искренней улыбкой.
Они говорили обо всем, пытаясь восполнить двадцать лет молчания. Перекрыть пропасть незнания.
Когда эмоции немного улеглись, Виктория спросила, смотря на отца:
«Папа, ты поедешь домой? К маме? Я знаю, она не против… Мы поедем?»
Он посмотрел на неё — живое воплощение своей утраченной любви — и ответил:
«Поедем, дочка. Теперь мы обязательно будем вместе. Никогда больше не расстанемся».
Таким образом, спустя годы, правда всплыла на свет, и семья обрела надежду на новую главу жизни, где прошлое и настоящее соединяются в одну судьбу.