Мне 78 лет. Мы с мужем живём в старом, но просторном доме в небольшом селе неподалёку от Ларисы. Здесь прошла вся наша жизнь, здесь мы родили и вырастили пятерых детей — троих сыновей и двух дочерей. Всю себя я им отдала: силы, здоровье, бессонные ночи. В молодости казалось, что дети — это опора, тепло старости, смысл жизни. Но судьба распорядилась иначе. Сегодня моё сердце разрывается от одиночества.
С дочерьми связь особенная. Они словно нить, тонкая, но крепкая, которая не рвётся с годами. Приезжают, приносят угощения, помогают по дому, сопровождают нас в больницу. Праздники с ними — как луч света: смех, воспоминания, забота. Они чувствуют, как трудно становится с возрастом, и стараются подарить хоть немного радости.
А сыновья… Будто чужие. Как будто не мы их растили, не мы сидели у их кроватей в болезни. Каждый ушёл в свою жизнь, и будто забыл, откуда вышел. Звонят редко, поздравляют через силу, если вообще вспоминают. Иногда думаю: помнят ли они, что у них есть родители?
После сильного дождя у нас прохудилась крыша — вода лилась прямо в гостиную. Муж позвонил сыновьям, надеясь на помощь. Один сказал, что занят, другой не ответил, третий пообещал и не приехал. В итоге мы сами наняли рабочих, потратив почти всю пенсию. А от сыновей — ни звонка, ни весточки.
Я не виню невесток — все они добрые, вежливые женщины. Но, может, дело в самих мужчинах? Может, им проще закрыть глаза, спрятаться за “делами”? А ведь и дочери наши работают, растят детей, но находят время на нас, на разговор, на объятие. А сыновья… словно исчезли.
Младшая дочь попала в аварию — теперь в инвалидном кресле. Сама нуждается в помощи, редко может навестить нас. Старшая уехала в Канаду, хотела нанять нам сиделку, но я отказалась. Разве ради чужих рук рожала я пятерых детей?
Как-то невестка спросила: «Почему бы вам не продать дом и не переехать в дом престарелых?» Сказала это легко, будто речь о ненужной вещи. Но мы с мужем пока не беспомощны. Мы можем ходить, думать, жить. Нам не нужны подарки — нужна забота, участие, живое слово.
Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю: ближе и роднее дочерей у меня никого нет. Они — моя радость, моё утешение. А сыновей пусть рассудит их совесть. Я не злюсь, но сердце болит.
Скажите, только у меня так? Или и вы заметили: дочери остаются рядом, а сыновья уходят всё дальше? Может, мы что-то упустили? Или это просто так устроен мир — мужчины уходят, а женщины хранят тепло семьи в своём сердце?