Марина стояла перед пустой полкой холодильника, где ещё вчера гордо покоился её ростбиф, и почувствовала, как волна раздражения заполняет её изнутри. Это было не просто злость — скорее, усталость, накопившаяся за недели, и теперь готовая вырваться наружу.
— Андрей! — позвала она мужа, стараясь говорить спокойно.
Шаги стали слышны из коридора, и Марина отметила, как её муж, как обычно, спускается с лестницы неспешно, будто бы всё, что происходит, не стоит особого волнения. Пять лет брака сделали его расслабленным, но теперь эта привычная спокойствие раздражала её всё больше.
— Да, что случилось? — спросил он, появившись на кухне с улыбкой, которая сразу исчезла, как только он увидел её выражение.
— Ты случайно не видел ростбиф, который я готовила вчера для ужина с Верниковыми? — спросила она.
Андрей недоуменно посмотрел в холодильник, как будто надеясь, что там появится ответ.
— Не знаю, может, ты его куда-то убрала?
Марина зажмурилась и сделала глубокий вдох. Это был уже пятый случай за эту неделю, когда еда исчезала из холодильника, а Андрей каждый раз делал вид, что не замечает.
— Это твоя сестра и её семья, — сказала она, сдерживая раздражение. — Они опять съели всё, как и вчера с лазаньей и позавчера с тирамису. Даже не помню, когда это началось.
Андрей нахмурился, его лицо было полным противоречий — в нём ощущалась вина и попытка защититься.
— Ну, Мариш, они ведь гости, у них ремонт, ты же знаешь, как сложно готовить, когда всё перевёрнуто…
— Гости? — повторила Марина, усмехнувшись. — Ты что, совсем? Они живут у нас уже три недели. Это уже не гости, а квартиранты. Бесплатные, которые едят всё, что видят, пользуются нашими вещами и даже не спрашивают разрешения.
Зашагав по кухне, вошла Вера, его сестра, и, как всегда, спокойным шагом направилась к холодильнику.
— О чём разговор? — спросила она, с улыбкой, не замечая напряжённости в комнате.
— О пропавшем ростбифе, — сказала Марина, не скрывая сухости в голосе.
— Ах, это мы съели, — сказала Вера, доставая из холодильника свежевыжатый апельсиновый сок, который Марина приготовила утром. — Дети проснулись голодные ночью, а это было первым, что попалось на глаза. Кстати, очень вкусно! Ты всегда так готовишь?
Марина почувствовала, как в груди что-то сжалось. Три недели терпеть это было сложно, но сегодня она не могла молчать.
— Вера, этот ростбиф был приготовлен для ужина с нашими друзьями, — сказала она, отчётливо выделяя каждое слово. — Я потратила на него несколько часов.
Вера, не обращая внимания на серьёзность её тона, пожала плечами и отпила сок.
— Что ж, будем заказывать еду, — беззаботно сказала она, затем повернулась к брату. — Андрей, ты не видел мой серый кашемировый свитер?
— Кажется, он в спальне, — ответил он, растерянно глядя на сестру.
— В нашей спальне? — в голосе Марины ощущалась растущая тревога.
— Да, я примеряла твои серьги под него, — без задней мысли сказала Вера. — Те, с сапфирами. Они так подходят к свитеру! Можно я их сегодня надену? Мы с Игорем идём в театр.
Серьги были подарком Андрея на их первую годовщину. Марина носила их только по особым случаям.
— Нет, нельзя, — сказала она тихо, но твёрдо.
Вера удивлённо подняла брови.
— Что значит «нельзя»? Я на вечер собираюсь! Это всего лишь серьги, не корона.
Марина посмотрела на мужа, надеясь, что он вмешается, скажет что-то, чтобы поставить сестру на место. Но Андрей стоял, молчал, избегая взгляда жены и сестры.
— Это мои личные вещи, Вера, — наконец сказала Марина. — И я бы предпочла, чтобы ты спросила разрешение перед тем, как брать их.
— Боже, какая мелочь, — фыркнула Вера. — Мы же семья. Ты ведь помнишь, как в детстве мы всё делили, Андрей?
Андрей неопределённо кивнул, не в силах вступить в разговор.
— Да, но…
— Никаких «но», — перебила её сестра. — Семья — это когда всё общее. Так разве нет?
И тут в кухню вошёл Игорь, муж Веры, в халате Андрея.
— Доброе утро, — пробормотал он, направляясь к кофемашине. — Марина, у вас кончился кофе. Я записал в список. Купим сегодня. И бренди не забудьте — я допил ту бутылку.
Марина почувствовала, как волна спокойной ярости накатывает на неё. Всё, хватит.
— Андрей, нам нужно поговорить. Наедине. Прямо сейчас, — сказала она, не давая времени на возражения.
Не дождавшись ответа, Марина вышла из кухни и направилась в кабинет. Андрей помедлил, но пошёл за ней.
Когда дверь закрылась, она повернулась к мужу:
— Это должно закончиться. Сегодня.
Андрей вздохнул, потирая переносицу.
— Мариш, я понимаю, что ситуация не лёгкая, но это моя семья. У них правда проблемы с ремонтом…
— Я не против помогать, — перебила его Марина. — Но то, что происходит сейчас, — это не помощь, это эксплуатация. Они едят нашу еду, пользуются нашими вещами, не учитывая наши планы, не помогают по дому и вообще не приносят никакой пользы.
— Они же в сложной ситуации… — продолжил Андрей.
— Все бывают в сложных ситуациях, — сказала Марина. — Но это не повод вести себя, как паразиты. Они берут наши вещи без спроса, едят нашу еду, не спрашивают разрешения, и никто даже не извиняется.
Андрей молчал, и Марина почувствовала, что он начинает понимать.
— Сколько ещё этот ремонт будет длиться? — спросила она тише.
— Два месяца, наверное…
— Два месяца? — Марина вздохнула. — Я не выдержу ещё пять недель, Андрей.
Она подошла к окну, глядя на сад, который они так гордились прошлым летом. Мечты о тихих вечерах вдвоём казались теперь далёкими.
— Я люблю тебя, — сказала она, поворачиваясь к мужу. — Но если ты не можешь поставить границы, я уйду.
Андрей молчал, и в его глазах она видела, что он понимает, что за этим стоит.