— Что это за новости? Я тебя не приглашала! — Надежда Васильевна уставилась на чемоданы, выросшие в прихожей, как грибы после дождя.
— Тётя Надя, а куда мне деваться? Мама же звонила, говорила, что можно пожить месяц, пока работу не найду, — Алина забросила куртку на вешалку, она покосилась набок.
— Мама звонила? Мне никто ничего… — Надежда Васильевна замолчала, вспомнив странный разговор с сестрой неделю назад. — Так ты обо мне? Нина говорила, что ты только собеседование хотела пройти, а приехала прямо с чемоданами!
— Вот, я и приехала. Собеседование завтра. А вещи… — Алина кивнула на свои громоздкие чемоданы. — Это всё нужное, минимум.
Надежда Васильевна поджала губы. В свои шестьдесят семь лет она привыкла к тишине и покою. После смерти мужа десять лет назад её квартира стала крепостью — всё аккуратно, по правилам, как она привыкла.
— Месяц? И где я тебя размещу? У меня тут не резиновая квартира.
— У вас две комнаты! — Алина прошла в гостиную и без стеснения уселась на диван. — Вам одной столько места зачем? Я на ночь переночую, а завтра всё обсудим.
Надежда Васильевна замерла в дверном проёме, наблюдая, как племянница достаёт телефон и, закинув ноги на журнальный столик, начинает что-то печатать.
— Ноги! — вырвалось у хозяйки. — Ноги со стола убери, это ценная мебель!
— Ой, да ладно вам, тёть Надь, — Алина нехотя убрала ноги. — Вечно вы, старшее поколение, из мухи слона делаете. Подумаешь, столик.
— Не подумаешь, а дорогая вещь. Если останешься хоть на ночь, уважай мои порядки.
Алина закатила глаза, но молчала, погружаясь в телефон. Надежда Васильевна, шаркая тапочками, направилась на кухню, её руки дрожали.
Когда Нина звонила, речи о переезде не было. Так, обмолвилась, что дочка собирается в город. А теперь что? Съехала? Оставила свою взрослую дочь на старую тётку?
— Тёть Надь, а поесть у вас есть что? — голос Алины раздался прямо за спиной, заставив Надежду Васильевну вздрогнуть.
— Господи, напугала! Ты что, как тень? — старушка прижала руку к сердцу. — Я разогрею себе ужин, тебе тоже что-то дам, если не против еды бабушкиной.
— Да чего брезговать-то, — Алина уже открыла холодильник и начала искать еду. — Что это за баночки? Всё место забирают.
— Это варенье! — Надежда Васильевна метнулась к холодильнику, загораживая его собой. — И компоты, и соленья. Не хватай всё подряд, сначала руки помой!
Алина фыркнула, но от холодильника отошла.
— Ладно, ужин давайте. У меня денег мало, так что на вашей шее сидеть не буду.
— И на том спасибо, — буркнула Надежда Васильевна.
За ужином Алина не переставала печатать сообщения, иногда прерываясь, чтобы закинуть в рот порцию картошки с котлетой.
— Тётя Надя, а какой у вас интернет? Пароль от вайфая скажите.
— Какой ещё пароль? У меня проводной интернет для компьютера.
— Проводной? — Алина взглянула на неё как на древнего динозавра. — Как мне в интернет попасть? Прошлый век!
— Мне хватает, — отрезала Надежда Васильевна. — Фильмы смотрю, в шахматы играю. Если тебе что-то другое нужно — сама решай.
— Завтра роутер куплю, — вздохнула Алина. — В каком вы болоте застряли, старики! При всём уважении, конечно.
— Конечно, — процедила старушка, собирая тарелки. — При всём уважении.
Ночью, лёжа в своей комнате и слушая, как в гостиной ворочается на диване Алина, старушка не могла заснуть. Её терзало чувство, что в её мир ворвалось нечто большее, чем просто неудобный гость. Это “нечто” могло перевернуть всё её привычное существование.
— Надо Нине утром позвонить, — прошептала Надежда Васильевна, глядя в потолок. — Так дальше не пойдёт.
Она почувствовала, как хрупка её личная территория. Как легко её нарушить, и как трудно будет защитить свою маленькую крепость.
Утро началось с шума. Надежда Васильевна вскочила с кровати и бросилась в гостиную, откуда доносился звон посуды.
— Что происходит?! — она застыла в дверях.
Алина, в короткой майке и шортах, копалась на кухне, вытаскивая кастрюли и шумно двигая ящики.
— Тёть Надь, где сковородка? Я яичницу хотела сделать, — спокойно спросила она.
— Это мой дом! — Надежда Васильевна схватилась за косяк двери. — Я сама всё достану. И к тому же, разве у тебя не собеседование?
— В два часа, — Алина взглянула на часы. — Успею ещё. Я кофе сделала, хотите?
Надежда Васильевна нахмурилась. Её любимая чашка — подарок мужа — стояла на столе, наполненная тёмным напитком.
— Это моя чашка, — старушка взяла её дрожащими руками. — Я пью только чай.
— Подумаешь, чашка как чашка, — Алина пожала плечами. — Я завтра свои кружки куплю, успокойтесь.
— Завтра? — Надежда Васильевна поставила чашку в мойку. — Ты не уезжаешь после собеседования?
— Так я ж говорила — на месяц. Мне ещё не взяли, процесс долгий. Ой, а можно печенье? — Алина уже открывала коробку с угощениями.
Звонивший телефон спас коробку с печеньем. Надежда Васильевна поспешила в свою комнату, закрыв дверь.
— Нина? Это что за фокусы? Твоя дочь приехала с чемоданами и говорит, что на месяц!
— Наденька, милая, ну куда ей деваться? Съёмное жильё дорогое, а ты одна в двушке. Потерпи, она самостоятельная.
— Самостоятельная? — Надежда Васильевна понизила голос до шёпота. — Она мои вещи берёт без спроса! В холодильнике роется!
— Да ладно, не переживай, сестра, — вздохнула Нина. — Ты бы ещё поблагодарила за компанию.
— Какую благодарность? За что? — возмутилась Надежда Васильевна, но сестра уже положила трубку.
Старушка вернулась на кухню и застала Алину, поедающую яичницу прямо со сковородки.
— Я вилку не нашла, — объяснила девушка, набивая рот.
— Господи, — Надежда Васильевна опустилась на стул. — Нам предстоит серьёзный разговор. Если ты остаёшься, нужны правила.
— Какие ещё правила? — Алина подняла брови. — Мне доедать надо.
— Правила моего дома, — Надежда Васильевна выпрямила спину. — Либо ты их принимаешь, либо ищешь другое жильё.
— Это бред! — Алина отставила сковороду. — Что за старомодные правила?
— Мой дом — мои правила. И меня никто не спрашивал, хочу ли я тебя принимать!