Роскошно устроилась, — усмехнулся бывший муж, перебивая тишину, — хотя сам на алименты посылает копейки».
Вероника тихо закрыла дверь ванной комнаты, прислонилась спиной к холодной стене и глубоко вдохнула. Её охватывало короткое мгновение спокойствия — всего пять минут перед новым витком хаоса.
— Мама, папа приехал! — раздался радостный голос Тимофея, прорываясь сквозь дверь.
Она провела ладонями по лицу, посмотрела в зеркало. Обычная женщина, 32 года, без макияжа, волосы в небрежном хвосте. В таком виде Борис ее ненавидел больше всего.
— Сейчас, дорогой! — ответила она.
В гостиной Борис уже устроился на новом диване, закинув ногу на ногу, словно это был его трон, а она — всего лишь гостья. Тимофей возился с новой игрушкой, пытаясь привлечь отцовское внимание.
— Привет, — сказала Вероника ровно и холодно.
Борис быстро осмотрел ее взглядом «с ног до головы» и с ехидцей бросил:
— Вот так, шикарно живешь! А жалобы на алименты всё ещё звучат?
Вероника сжала зубы, стараясь не потерять самообладание, особенно при сыне.
— Тим, собирай вещи, — спокойно сказала она. — Не забудь взять книгу.
Мальчик кивнул и побежал в свою комнату. Борис же не упускал момента:
— Жалобы на нехватку денег, а мебель новую покупаешь? Интересно, кто за это платит? — усмехнулся он.
— Это не твоё дело, — резко ответила она. — Пять тысяч в месяц — не поддержка, а издевательство. Ты прекрасно это знаешь.
— Больше не дам. Сам виноват — развелась, теперь выкручивайся сама, — пожал плечами Борис. — Я предупреждал.
Вероника отвернулась, чтобы скрыть дрожь в руках. Три года после развода, а он всё продолжает мстить, каждый разговор — испытание.
— Давай сегодня без этого, — тихо попросила она. — Тим давно ждал встречи с тобой.
Борис встал, подошёл ближе, и от него пахло дорогим одеколоном и самодовольством.
— Чего ты хотела? Что я буду изображать доброго бывшего? — прошипел он. — Ты разрушила нашу семью!
— Семью? — горько улыбнулась Вероника. — Ту, в которой ты появлялся только под утро? Где моё мнение не имело значения? Где ты контролировал каждый мой шаг?
— Я любил тебя! — взорвался он с такой яростью, что она отшатнулась. — А ты всё выбросила на свалку. Я буду напоминать об этом всегда.
В комнату ворвался Тимофей с рюкзаком за спиной.
— Я готов, папа!
Взгляд Бориса изменился: гнев исчез, уступив место улыбке.
— Отлично, чемпион! Сегодня будет классный день!
Мальчик обнял маму:
— Пока, мамочка!
— До завтра, солнышко, — поцеловала Вероника сына и проводила их до двери.
Борис, не оборачиваясь, взял сына за руку и пошёл к лифту. В последний момент бросил на неё взгляд — война не окончена.
Дверь закрылась, и Вероника села на пол, прижавшись к стене, закрыв лицо руками.
— Он невыносим, — раздражённо сказала подруга Анна, мешая ложкой в чашке. — Как ты с ним вообще жила?
— Он не всегда был таким, — задумчиво ответила Вероника. — Сначала всё было иначе. Но постепенно всё менялось. И я не заметила, как оказалась в этом болоте.
— Но ты смогла уйти, — поддержала Анна. — Многие боятся сделать этот шаг.
— Ради Тимофея, — тихо сказала Вероника. — Я не хотела, чтобы он рос в доме, где отец контролирует и кричит.
— А теперь он мстит тебе этими копейками, — покачала головой подруга. — Можешь требовать повышения алиментов?
— Могу. Но он работает «в тени», официально получает копейки. Судиться можно годами, а результат нулевой. К тому же угрожает отобрать сына поровну.
— Шантажист, — холодно сказала Анна.
— Он отец моего ребёнка, — с грустью признала Вероника. — И Тимофей его любит.
— Скажи честно — боишься его?
Вероника замолчала. Физически нет, но то, как он умеет ранить словом и взглядом, выбивать почву из-под ног…
— Да, — призналась она. — Боюсь, что эта война никогда не закончится.
— Она закончится, когда перестанешь бояться, — сжала руку подруги Анна. — Я через это прошла. Пока я дрожала, он властвовал. Потом я просто перестала реагировать.
— Легко сказать.
— Сложно, но возможно, — улыбнулась Анна. — Начни с себя. Купи то, что хочешь. Живи для себя. Ты свободна, а он застрял в прошлом.
Вероника задумалась. Три года она жила в постоянном напряжении, боясь даже радоваться, чтобы не дать повода для упрёков.
— Пора перестать, — твердо сказала Анна.
В этот момент в дверь позвонили. Тимофей ворвался с новой игрушкой.
— Мам, смотри, какая классная! С настоящей сиреной и лестницей!
Вероника улыбнулась и обняла сына.
— Папа выбрал отличный подарок.
В груди сжалось — ради таких моментов стоит терпеть всё.
— Папа сказал, что ты мало работаешь, и поэтому у нас мало денег, — мальчик нажал кнопку, и сирена оглушила комнату. — И что если бы мы жили вместе, у нас был бы большой дом и много игрушек.
Вероника замерла, холодок пробежал по пальцам.
— Что именно он сказал?
— Что если бы ты не была такой упрямой, мы бы жили вместе. И завели собаку, — поднял глаза Тимофей. — Можно нам собаку?
Вероника глубоко вздохнула.
— Иди помой руки, я разогрею ужин, — сказала спокойно.
Когда сын ушёл, она набрала Борису: «Нужно срочно поговорить. Это серьёзно».
Ответ был мгновенным: «Нечего обсуждать».
Телефон сжался в руке, чуть не треснув.
— Ты используешь ребёнка, чтобы давить на меня. Это мерзко.
— Я говорю сыну правду. Ты разрушила нашу семью.
Вероника сдержала слёзы.
— Я не пойду к папе! — воскликнул Тимофей. — Не хочу!
Она присела перед ним.
— Почему, солнышко?
— Он сказал, что бабушка меня не любит, потому что я похож на тебя.
Сердце сжалось. Ненависть тёщи была известна, но на ребёнка переносить…
— Сегодня с папой музей, помнишь? Там динозавр!
— Не хочу, — ответил сын. — Можно остаться с тобой?
В дверь позвонили. Борис встал в дверях.
— Готов, чемпион? — спросил, заметив опухшее лицо сына.
— Тимофей не хочет ехать к бабушке, — спокойно сказала Вероника.
Борис нахмурился.
— Ты настраиваешь его против моей семьи.
— Это твоя мать настраивает. Она говорит, что он неудачник, потому что похож на меня.
— Ерунда. Мама его любит.
— Папа, я не хочу, — повторил Тимофей, прячась за мамой.
— Ты его запугала…
— Борис, хватит, — остановила его Вероника. — Не при ребёнке. Тим, иди в комнату.
Мальчик убежал, и она посмотрела в глаза бывшему мужу.
— Зачем ты даёшь ему ложную надежду жить вместе?
— Потому что это правда. Если бы ты не развелась…
— Для тебя всё было идеально?
— Да! Я вас обеспечивал. Что ещё надо?
— Свободы. Уважения. Ты контролировал всё. Это был ад.
— Я любил тебя! — закричал он.
— Если это любовь, — сказала она, — я выберу одиночество.
Борис опустил голову.
— Я не знаю, где ошибся.
— Ты пытаешься вернуть прошлое и втягиваешь в это сына. Это жестоко.
— Разрушить семью не жестоко?
— Семья умерла давно. Мы просто делали вид.
Тишина. Потом он сказал:
— Я хочу быть хорошим отцом.
— Тогда начни с уважения к сыну. Он не хочет видеть бабушку.
Борис задумался, кивнул.
— Хорошо. Пусть решает.
Он подошёл к Тимофею.
— Не поедем к бабушке. Пойдём в музей?
— Правда? — сын удивился. — Ты не будешь злиться?
— Нет, обещаю.
Тимофей улыбнулся. Борис взял его за руку, и они ушли.
Вероника облегчённо выдохнула.
Месяц спустя она ждала выходных с радостью. Борис больше не использовал сына как оружие. Он ещё далёк от идеала, но война шла на спад.
Они начали шагать навстречу настоящему спокойствию.