Всё началось с внезапного, пронзительного лая, рвущегося сквозь привычный гул терминала. Звуки напоминали объявление тревоги, пробивающейся сквозь людскую суету аэровокзала.
Беременная женщина вздрогнула, когда массивная овчарка выстроилась перед ней, её глаза метнулись в поисках поддержки — руки инстинктивно закрыли округлившийся живот.
— Отведите, пожалуйста, собаку, — всхлипнула она, голова кружилась от страха. Но Барс, как звали пса, стоял недвижимо, словно бронзовая статуя, готовая вот-вот рвануться вперёд. Взгляд его был напряжён и беспокойен, почти человечески тревожен.
Молодой лейтенант Алексей бросил быстрый взгляд на коллег, напряжение играло в его глазах. Барс обучен искать взрывчатку и наркотики, но сейчас поведение собаки никак не укладывалось в протокол: это был не простой сигнал тревоги, а крик — «Обратите внимание! Что-то не так!»
Командир группы — суровый, но справедливый офицер — сделал шаг вперёд:
— Прошу пройти в служебную комнату для дополнительной проверки.
— Но я ведь ни в чём не виновата! — её голос дрожал, лицо побелело. Пассажиры вокруг замерли: одни с любопытством, другие с осуждением, а кто-то явно тянулся рукой к телефону.
Алексей сомневался. Что если это ложная тревога? Но в сердце всё кричало: «Это не ошибочный сигнал».
— Берите её, — твёрдо сказал он, — и осмотрите незамедлительно.
Она покачнулась при первом шаге, спеша за двумя стражами порядка. Тугие пальцы всё так же охраняли её живот, дыхание стало прерывистым.
— Что происходит? — спросила она дрожащим шёпотом.
За её спиной послышалось унылое поскуливание Барса. Александр хмуро прищурился — в стандартах службы собаки такое поведение не предусматривалось.
В изолированном павильоне врачи-полицейские приготовили портативный сканер.
— Есть ли у вас хронические болезни? — спросила одна из них.
— Я на седьмом месяце… — её голос едва слышался.
Барс не отходил ни на шаг, взгляд его был прикован к женщине, как будто он должен был защитить её от невидимой угрозы.
Внезапно беременная сжалась от резкой боли, искажая лицо от ужаса.
— Что-то… не так… — прошептала она, всхлипнув.
Капли пота стучали по её лбу, дыхание стало хриплым.
— Срочно вызывайте «Скорую»! — приказал Алексей.
Её охватил дикий страх, когда она опустилась в кресло. Сердцебиение было нерегулярным, словно сердце сомневалось, биться ли дальше.
Барс замер, такой же настороженный. Затем, уловив нечто невидимое, он рванул вперёд с предчувствием надвигающейся беды.
Медик в остановленном движении опустил руку на её живот и напрягся:
— Это не обычные схватки… — пробормотал он.
— Я не могу… понять… — рыдала она.
Барс издал жалобный вой, похожий на человеческий, напоминая о той ночи, когда он нашёл раненого ребёнка под развалинами. Алексей вздрогнул, вспомнив тот взгляд.
— Она рожает? — прошептал один из сержантов, бледный как мел.
— Нет… — ответила она сквозь слёзы. — Слишком рано…
В коридоре загрохотали носилки, ворвавшись в помещение.
— Держитесь, всё будет хорошо, — успокаивал один из фельдшеров, проверяя пульс женщины: он бился с перебоями.
Барс вскинул голову и рявкнул, будто уловил надвигающуюся беду. В его рычании слышалось предчувствие смерти.
— Операция… — сдавленно произнёс врач, поднимая глаза на Алексея, — у неё внутренняя кровопотеря. Если не вмешаться немедленно, шансов нет.
Всю округу охватил хаос: носилки выпрыгнули в коридор, люди расступились, кто-то молился, кто-то снимал происходящее на телефоны. Барс бежал рядом, не отставая.
— Не сдавайтесь! — крикнул санитар, когда женщина потеряла сознание.
Барс перестал лаять и уставился в двери, словно прощаясь.
Ночь растаяла в огнях «Скорой». Ангарные двери захлопнулись, и в тишине эстакады послышался её тихий шёпот:
— Спасибо…
Взгляд её встретился с глазами собаки. Барс едва заметно вздрогнул.
— Молодец, — прошептал Алексей, гладя его по холке.
Сирена затихла в ночном воздухе, а в голове офицера всё ещё звучал вопрос: «Успеют ли они?»
Несколько часов спустя в больнице Ирина, так звали пациентку, едва верила происходящему: ещё утром она чувствовала лишь усталость и небольшое головокружение. Медики рассказали о разрыве матки и о том, что именно быстрое вмешательство спасло её и малыша.
Мальчика назвали Алексеем в честь того, кто не отступил перед опасностью. В первый же вдох он издал громкий крик, сжимая кулачки — бойкий и настойчивый, как Барс.
Ровно через месяц Ирина вернулась в аэропорт, но теперь с букетом цветов и сияющей улыбкой. У выхода её ждали Алексей и Барс. Собака тотчас узнала хозяйку, ласково облизав ей руку, затем осторожно коснулась носом покрытого пледом младенца.
— Это Барс, Ангел хранитель, — шептала Ирина сыну.
Алексей склонился над коляской. Впервые за долгое время он не чувствовал себя просто служащим. Он понял: они стали частью чего-то гораздо большего.
Барс же, старый герой, лишь мягко завилял хвостом. Он не знал слов, но его доброта была яснее любых фраз: он снова спас жизнь, и теперь мог спокойно получить свою заслуженную похвалу.