«Десять лет терпела — сегодня позвала полицию и закрыла вопрос».
Эта фраза крутилась в голове Светланы Соколовой, когда она возвращалась домой в промозглый ноябрьский вечер. Сырость вползала в обувь, ветер играл шарфом. На экране телефона горел пропущенный вызов — от Виктора. Ещё один. Она вздохнула, натянув рукава на дрожащие кисти.
У подъезда горел тёплый свет. Снаружи стояли две коробки — аккуратно сложенные, перевязанные верёвкой. На них — чёткий маркерный вывод: «Света». Её сердце ухнуло.
Дверь подъезда распахнулась. На пороге стоял Виктор. Лицо закрытое, холодное, словно застывшее.
— Забирай, — сказал он сухо. — Так будет лучше.
— Ты серьёзно? — прошептала Светлана. — Просто… выставил?
— Устал. И хватит, — он отступил назад. — Я дал тебе время. Десять лет. Но я больше не могу.
Светлана стояла, словно прибитая. Перевела взгляд на коробки. Внутри виднелся угол рамки — свадебное фото.
— И что теперь? — спросила она. Без истерики. Просто пусто.
— Забирай. И уезжай к маме. Или куда хочешь. Квартира — моя.
Она достала телефон. Пальцы дрожали.
— Не смей, — прошипел Виктор. — Полицию? Зачем? Не позорься.
Света молча набрала номер.
— Дежурная часть, слушаю…
— Меня зовут Светлана Соколова. Муж препятствует доступу в совместное жильё, выставил вещи…
— Поняла. Направляем наряд.
Виктор зарычал, но отступил внутрь. Дверь захлопнулась.
В следующий миг за её спиной раздался голос:
— Опять шум? — соседка Нина Петровна, вечный наблюдатель. — Что он вытворяет?
— Выселяет, — коротко сказала Светлана.
Женщина покачала головой:
— Да-а-а… совсем крышу сорвало.
Ждать пришлось недолго. Прибыли два полицейских. Один молод, второй — женщина с внимательным взглядом.
— Гражданка Соколова? Вызывали?
— Да.
Они постучали. Дверь открыл Виктор.
— Без ордера не войдёте.
— Мы проясним, — спокойно ответил полицейский.
Светлана почувствовала, как внутри поднимается комок паники — но и странная, плотная решимость.
— Пройдёмте, — сказал старший, и дверь пришлось открыть.
Квартира встретила запахом горелого масла и табака. В коридоре валялись женские туфли — чужие.
— У вас гости? — заметила женщина-полицейская.
— Подруга. Это не ваше дело.
— Всё имеет отношение, если вы незаконно выселяете супругу, — спокойно возразили.
Виктор фыркнул. Но в глубине взгляда мелькнула тень. Света уловила это.
Что-то он скрывал.
— Где её вещи? — спросил полицейский.
— Я уже вынес. Пусть забирает.
— Это совместное проживание. До заключения раздела имущества никто никого выносить не будет, — отрезала женщина.
Сватилась пауза. Дверь спальни тихо приоткрылась — из неё вышла молодая девушка с растрёпанными волосами, в его рубашке. Бледная, как мел.
— Виктор, я… наверное, пойду… — пробормотала она.
Светлана прикрыла глаза. Комок обид поднялся, но слёз не было.
— Оставайся, — бросил он девушке. — Это мой дом.
Девушка исчезла в ванной.
Полицейские обменялись взглядами.
— Вы ведёте себя провокационно, — предупредил старший. — Лучше успокойтесь.
Виктор прошёлся по комнате, заламывая пальцы.
— Хорошо. Пусть она живёт. Но я подам иск. И я в нём выиграю.
Светлана тихо усмехнулась.
Он не знал.
— Уже подала, — сказала она и достала из сумки копию заявления. — Две недели назад. И приложила доказательства… побоев.
Он побледнел.
— Это… брехня.
— Медицинский акт, — повторила она. — И записи разговоров. Думаешь, я всё это терпела просто так?
В этот момент вошёл мужчина в сером костюме и с папкой.
— Пристав Кравцов, — представился он. — По решению суда: временное ограничение владельца в действиях с недвижимостью. Вы, Соколов, не можете выселять супругу.
Виктор замер, открыв рот.
— Какого?! Это МОЁ! — заорал он.
— До завершения бракоразводного процесса — совместное проживание. Без права давления.
— Она это всё подстроила!
— Судом установлено, что у вас есть задолженности… — пристава не прервали перекрики. — И вы пытались заложить квартиру без согласия супруги.
Тишина ударила громом.
— Что? — прошептала Светлана.
Пристав кивнул:
— Да. Попытка оформить предварительный договор в банке. На крупную сумму.
Она почувствовала, как кровь застучала в ушах. Значит, он хотел продать?
— Это… не так, — выдохнул Виктор. — Я просто хотел…
Договаривать он не успел. Его телефон завибрировал. На экране: «Коллекторская служба».
Светлана увидела это.
Поняла всё.
— Ты проиграл? — тихо спросила она. — Влез в долги? И хотел покрыть их моей частью квартиры?
— Я… я хотел вернуть… — он шагнул к ней.
Полицейская встала между ними.
— Отойдите.
Виктор охрип:
— Я ещё верну всё назад. Света, мы семья!
Она взглянула на разбитый ноутбук в коробке. На платье, порванное на рукаве. На фотографии со сгнившими углами.
— Уже нет, — сказала она.
Пристав подписал бумаги.
— С сегодняшнего дня действует ограничение: приближаться к супруге ближе, чем на три метра, до заседания суда.
— ЧТО?!
Полицейские вывели его на лестничную площадку под бурю проклятий.
Соседи выглядывали, снимая на телефоны.
Светлана закрыла дверь, облокотившись на холодный металл. Закрыла глаза.
Наступила тишина.
Не привычная — тревожная. А глубокая. Ровная.
Она прошла в гостиную. Подняла фотографию. Разорвала её пополам. Медленно. Взвешенно.
Телефон вибрировал. SMS:
«Если нужна помощь с защитой прав собственности — обращайтесь. Ваш адвокат Кравцов».
Она улыбнулась.
Чуть-чуть.
С будущим вкусом воздуха.
В квартире осталась она. Её вещи. Её дыхание.
И впервые за десять лет — место, в котором можно жить самой собой.
Она присела на диван. Протянула руку к коробке маленьких шоколадных конфет, купленных мириться.
Открыла. Съела одну.
— Самая сладкая победа, — прошептала.
За дверью стихли шаги.
И никто больше не командовал её жизнью.