Телефон Лукаса, как обычно, остался лежать на кухонном столе экраном вверх — он спешил в душ, забыв его рядом с чашкой холодного капучино. Было обычное четверговое утро, я нарезала овощи для ужина, слушала тихую музыку, и ничто не намекало, что день повернёт куда-то в сторону.
Но вспыхнувшее уведомление оказалось сильнее ножа, который я держала.
«Лукас, платье готово! Жду репетицию ❤️ — Эмили»
Нож замер в воздухе.
Репетицию?
Платье?
Грудь сжало тревогой, но не тем ледяным подозрением, что рождается от ревности, — чем-то другим. Тяжёлым, непонятным.
Я машинально положила нож, вытерла руки и осторожно взяла его телефон.
Пароль?
Дата нашей свадьбы.
Как всегда.
Открыла.
Переписка.
Эмили.
И там — десятки сообщений, почти каждое начиналось со слов:
«Лукас, не забывай: у нас мало времени, а ты всё ещё не видел, как я двигаюсь в финальной сцене…»
«Лукас, декораторы хотят подтверждение по небу на заднике!»
«Ты ведь успеешь на читку завтра?»
Я листала, чувствуя, как внутри тревога сменяется растущим недоумением.
Ни одного сердечка.
Ни одного намёка на что-то личное.
Сплошные обсуждения: света, сцены, костюмов, постановки.
«Жду тебя, режиссёр!»
Я замерла.
Режиссёр.
Вот о чём шла речь.
Мысль пронзила вспышкой:
Лукас ведь давно мечтал поставить спектакль, но никогда не решался…
В этот момент в ванной перестала шуметь вода, и я торопливо положила телефон на стол — именно туда, где он лежал. Я не успела осознать, облегчённо я вздохнула или, наоборот, запуталась ещё сильнее.
Лукас вышел в халате, встряхнул мокрыми волосами и улыбнулся мне своей тёплой, домашней улыбкой.
— Миа, ты сегодня какая-то задумчивая. Всё хорошо?
— Да, — я старалась звучать спокойно. — Просто мысли…
Он подошёл, положил ладони мне на плечи.
— Послушай… Мне нужно кое-что сказать. Важное.
Я вздрогнула. Но он продолжал:
— Я… скрывал от тебя. Не потому что хотел обидеть, а потому что боялся.
Он на секунду замолчал, будто собираясь с духом.
— Я подал заявку в городской театр на постановку. И… Миа, они выбрали меня. Меня!
Его глаза блестели от детской радости.
— Премьера через месяц. Репетиции идут почти каждый вечер… Я хотел рассказать тебе красиво, но — ты же меня знаешь — боюсь делать большие признания.
Он говорил, а у меня внутри что-то мягко, тёпло разворачивалось, как давно забытый цветок.
— Это… чудесно, Лукас, — прошептала я. — Правда.
— Ты не сердишься, что я не говорил?
— Я… — я вздохнула. — Я думала, что ты скрываешь что-то другое. Но теперь всё встало на свои места.
— Эмили упоминала репетицию, да? — Он засмеялся. — Она играет главную роль. И, Миа, она просто… бешено талантлива и абсолютно не умеет держать сроки. Так что ты станешь свидетелем моих вечных попыток собрать её в кучу.
Он взял мои руки.
— Но именно ты — моя опора. Всё, что я делаю… я хочу, чтобы ты гордилась мной.
И я поняла — да.
Горжусь.
Очень.
Вечером, когда он ушёл на репетицию, я долго сидела в тишине и размышляла. Мы с Лукасом прожили двадцать лет вместе — были взлёты, провалы, ругань, смех. Но когда это было в последний раз, чтобы он делился мечтой? Когда он делал что-то для себя, а не для семьи?
Наверное, это моя вина тоже.
Я давно привыкла думать о нас как о механизме: расписание, работа, ужины, платежи, заботы. Кажется, мы перестали видеть друг в друге людей — с желаниями, с внутренними мирами.
А он боялся… боялся, что его мечта покажется мне нелепой.
На следующей неделе я впервые пришла на одну из репетиций.
Зал был тёплый, пах пылью, декорациями и кофе. На сцене — Эмили в белом платье. Свет падал на неё золотистым пятном. Внизу, рядом с пультом, стоял Лукас: сосредоточенный, вдохновленный, совершенно другой человек.
И вдруг я увидела —
как он живёт этим.
Как светится.
Как будто сотни тяжёлых лет с его плеч исчезли.
Эмили заметила меня, остановила реплику и подошла:
— Вы Миа? — она улыбнулась так искренне, что я почувствовала лёгкое смущение. — Он всё время о вас говорит. Говорит, что это вы — его главное вдохновение.
Я никогда не слышала этого от него напрямую.
Но услышать было… невероятно.
— Он потрясающий режиссёр, — добавила она. — И вы должны знать: он делает это ради себя. Ради вас. Ради того, чтобы не жалеть о несбывшихся мечтах.
Я села в кресло и смотрела на них, словно на совершенно новую историю.
Нашу новую историю.
Премьера состоялась в конце месяца.
Зал был полон.
Музыка, свет, игра актёров — всё было удивительно живым. Лукас стоял за кулисами, но я чувствовала его взгляд на себе всякий раз, когда сцена удавалась идеально.
Когда спектакль закончился, зал взорвался аплодисментами. Эмили вывела Лукаса на сцену, и он, красный как мальчишка, поклонился.
Я стояла в первом ряду.
Он посмотрел мне прямо в глаза.
И в них было всё: благодарность, любовь, волнение, счастье.
После спектакля он подошёл ко мне, обнял крепко.
— Ну как? — спросил он.
— Это было прекрасно, Лукас, — сказала я. — И ты тоже.
Он улыбнулся, как много лет назад, когда мы впервые встретились.
— Миа, — тихо произнёс он, — спасибо, что поверила в меня. Я понял кое-что… мечты живут только тогда, когда есть с кем ими делиться.
Я положила голову ему на плечо.
— Тогда делись со мной всегда.
И впервые за долгое время я почувствовала:
мы снова вместе.
Не только как семья.
Как два человека, любящих и слышащих друг друга.
И это было настоящим счастьем.